Глава 20 Азартные игры

Пока мы шли по коридору, я отметил, что лекарский корпус и правда выглядит неплохо. Было видно, что совсем недавно здесь провели ремонт. Стены оказались расписаны картинами, изображающиими события из жизни учеников Искупителя, которые были признаны Синодом покровителями лекарского дела. Да и двери палат хвастались новыми ручками.

— Уютно здесь, — оценил я.

— Синод внял нашим просьбам и наконец выделил деньги на ремонт, — не оборачиваясь, ответил провожатый.

Коридор лекарского крыла казался пустым. Только в середине на посту дежурной сестры сидела девушка, которая по-видимому, проходила здесь практику от лицея Синода. Девушка расположилась в кресле, подобрав под себя ноги, и с интересом читала журнал. На обложке я заметил лицо Боны Виты. Перед сестрицей на стойке лежала большая книга для записей и стоял дисковый телефон.

— Лиза, не могла бы ты помочь нашим гостям? — произнёс Илья Леонидович, подходя к стойке.

Услышав голос лекаря, девушка поспешно захлопнула глянцевое издание, сунула его в ящик стола и смущенно взглянула на нас.

— С радостью, Илья Леонидович, — пролепетала она. — Чем я могу быть полезной?

— Недавно в вашу лекарню был направлен человек, который упал с лестницы, — произнёс я, и Лиза быстро открыла лежавший перед ней журнал приема посетителей:

— С лестницы, говорите, — протянула она, проводя пальцем по строкам. — Ага, вот. Роман Лыков.

— Наши гости очень хотят поговорить с ним, — продолжил Илья Леонидович.

— Да, сейчас, — поспешно закивала девушка. — Идемте.

Она встала с кресла, быстро сунула стопы в тапочки и вышла из-за стойки. Направилась по коридору. Мы последовали за ней.

— Он сможет с нами говорить? — уточнил я у девушки.

— Да, — ответила Лиза. — Опасность миновала. Когда его привезли, парень был в тяжелом состоянии. Были опасения, что он не переживет первую ночь. Но дежурному лекарю удалось привести его в норму. Уж не знаю, сколько сил у него ушло на сращивание разорванных тканей и сбор переломов. Но теперь больной идет на поправку. Сюда.

Она остановилась у одной из дверей, открыла ее.

Палата была на шесть кроватей, по три с каждой стороны от входа. Две кровати были заправлены, а подушки размещены посередине матраса под углом, словно паруса кораблей. Очевидно, койки пустовали без пациентов. У противоположной от входа стены стоял стол, за которым сидели трое бандитского вида мужчин, которые играли в домино. Но под подоконником я заметил торчавший край карточной колоды. У стены около входа же расположились холодильник, умывальник и тумбочка с телевизором. Причем я заметил, что на боку ящика был написан инвентарный номер. Значит, телевизор был собственностью лекарни.

А еще я заметил пару местных жителей — духов. Покрытого бинтами, точно мумия, парня лет двадцати, и коротко стриженного мужчину с пулевым отверстием в груди. Удивленно поднял бровь. Призраки были очень сильные, раз могли постоянно находиться в нашем мире. Заметив мое внимание к их персонам, духи переглянулись и направились ко мне. Остановились в паре шагов, с интересом изучая нас. И я едва заметно улыбнулся, приветствуя призраков.

— Вот, — Лиза указала на стоящую у стены кровать, на которой сидел парень. И я удивленно посмотрел на него. Выглядел болезный неважно. Он устроился на краю кровати и раскачивался из стороны в сторону, словно впал в транс. Такое поведение было необычным.

— Спасибо, — поблагодарил я спутницу.

Мы направились к нужной кровати. И боковым зрением я отметил, что игравшие в домино мужчины прервали свое занятие и с интересом наблюдают за нами. Особое внимание эти ребята уделили, конечно, Арине Родионовне. Однако девушка не смутилась и не стала прятаться за мной.

Дверь за нами закрылась, и мы направились к нужной кровати.

— Доброго дня, господа хорошие, — послышался хриплый голос.

Эта манера общения была мне знакома. И разговор обещал быть неприятным.

Я остановился, обернулся к столу, изучая говорившего. Мужчина улыбнулся, демонстрируя блеснувший золотой зуб.

— Добрый, — ответил я. — Хотя я слышал, что в неволе добрых дней не бывает?

Мужчины переглянулись, а затем обратившийся к нам произнёс:

— Вы с понятием. Никак друзей в нашем обществе имеете? Или сами принадлежите к организации? Вдруг за вас кто поручиться может?

— Меня зовут Павел Филиппович Чехов, — равнодушно ответил я. — Так что вашу братию, ее манеры и поведение я мало-мало знаю.

Мужчина аж присвистнул:

— Наслышан о вас, мастер. Как и о вашем отце. И вашей бабушке, которая выдала мне пятнадцать годков каторги за плевое, по сути дельце.

— Выдала — значит было за что, — твердо заявил я.

Он задумчиво потер ладонью подбородок, отчего рукав задрался, продемонстрировав татуировку «Черной Сотни». И я вздохнул, понимая, что разговор меж нами получится тяжелым:

— Арина Родионовна, подождите меня, пожалуйста, на посту дежурной сестры.

Девушка застыла, явно не зная, как реагировать. Но я повторил:

— Пожалуйста.

Девушка опалила меня злым взглядом, чем изрядно удивила. Но все же кивнула и направилась к дверям, сопровождаемая вниманием троицы.