Шумно выдохнула и неуверенно начала:

– А может, не над…

– Стоп! – перебил Голден-Халла, мгновенно посуровев. – Не вздумай заканчивать фразу, госпожа адептка! Будь добра, не вступай в клуб защитников убийц. Выплюнь мысль, немедленно, ну!

– Просто… – Ладислава мучительно покраснела.

– Никаких просто! – отрезал Берти. – Нельзя забить на правосудие только потому, что всем это будет удобно. Не то чтобы я большой фанат истины как таковой – к праху истину, но есть такая штука – человечность, и мне жаль, что в школах преподают религию, а не ее. Она была твоей однокурсницей, Найт. И ее убил НЕ вервольф! Историю Хейли кто-то должен рассказать – рассказать до конца, честно, а не заглушая мысли студентов перезвоном лесных колокольчиков. Просто потому, что это правильно. Это гуманно, сострадательно и честно. Ты понимаешь?

Ладислава осторожно кивнула.

Кажется, ей высказали то, что хотели сказать кому-то другому. Как будто она подошла к игровому автоматону-«толкачу», и первым же медяком выбила всю сумму, накопленную предыдущим игроком. Гремят, шумят монеты гнева, оглушают.

– Просто я знаю, кто убийца, – все-таки твердо закончила Найт. – И дело даже не том, что вы обвините важного для меня человека. А в том, кто за ним стоит. И как только вы докажете его вину, вас просто уберут с дороги! Правосудие, на которое вы надеетесь, все равно не свершится. Я хоть сейчас могу сказать вам, кто виноват, но… Я боюсь, это тупик, мастер Берти.

Голден-Халла удивленно вскинул брови.

– Ух ты! – воскликнул он с искренним интересом. – Значит, ты посвящена в тайну близнецов? И фамилию их знаешь? И суть проблемы Фрэнсиса? Хм. Неплохо! Я раскопал все это только сегодня: до этого не лез по просьбе Элайяны (не то чтобы она отменила свое требование, но я решил быть плохим мальчиком). Может, ты и про гибель птицы иррин в курсе, а, госпожа Найт?

– В курсе.

– Прах, да у тебя открыто больше карт, чем у меня. Что, думаешь, не надо лезть? – прищурившись, спросил Берти и склонил голову уже на другую сторону – разминочка-с.

Конец его длинного узкого шарфа реял на ветру, как гордый флаг академии.

Ладислава пожала плечами, хмурясь:

– Я не вижу, чтобы в нашей ситуации был возможен хороший исход следствия, понимаете? Мне всегда говорили: ищи победу без проигравших; избегай проигрыша без победителей. У нас, к сожалению, будет второе.

Берти задумчиво покивал головой.

– Да ты сама рациональность, – вздохнул он. – Но давай помечтаем. Что, если в убийстве виноват не Фрэнсис?

– А кто? – тотчас встрепенулась Ладислава.

– Пока не знаю, вот и хочу выяснить. Но все вокруг либо ставят мне палки в колеса, либо пускают слюни беспамятного оптимизма. Однако представь, как было бы здорово доказать, что твой друг – ни при чем… Правосудие для Хейли и чистая совесть Винтервиллей разом – мастерство комбинаторики, м-м-м.

– А вы стопроцентно уверены, что это не Фрэнсис? – опешила Ладислава.

– Стопроцентно я уверен лишь в том, что жизнь – это счастье и грандиозная удача кучки атомов, сорвавших великий куш и сложившихся в таких чудесных нас, – пробормотал Берти. – Не уверен, нет. Но! Даже если Фрэнсис и участвовал в убийствах (что очень вряд ли), то он был там не единственным чудовищем – прости мне это слово.

– Не единственным?!

– Ага. И я сомневаюсь, что второе действовало так же бессознательно, как твой дружок. Так что смысл у следствия есть. Причем куда больший, чем обнажить всеобщие страхи, потешить мое эго или еще разок плюнуть на репутацию асеринской церкви. Такие дела.

Голден-Халла бодро подмигнул Ладиславе, развернулся и пошел прочь.

– Эй! Стойте! – возмутилась девушка, бросаясь следом и хватая его за рукав зеленого замшевого плаща с ярко-желтыми карманами. – Откуда вы знаете, что Фрэнсис был не один?

– С такими вопросами, Ладислава, ты рискуешь стать помощницей детектива. Чужаков в секреты не посвящаю.

– А ею можно стать? – глаза Найт восторженно загорелись. – Пожалуйста! Я хочу!

– Можно, – кивнул сыщик, ждавший этой просьбы.

Ибо, во-первых, Найт была отличным источником информации. А во-вторых, он обещал звать ее на «интересности». Ничего интересней расследований Голден-Халла и помыслить не мог. Искренне – не мог.

– Только никто не должен знать, что ты мне помогаешь.

– Почему?

Потому что я бы тоже сам себя убрал с дороги, Найт. Я, конечно, ловко верчусь в жерновах судьбы, но осечки случаются. Лучше б тебе не светиться.

– Но ведь секреты – это так здорово, – вслух сказал рыжий и подмигнул. – Итак. Ты серьезно со мной, Ладислава? Жалованье мне платить тебе нечем, предупреждаю.

– С вами. С чего начнем?

– С говорильни, ясен-красен. С обмена, то бишь, информацией. Уединимся?

* * *

Первое собрание по Делу Звенящих Колоколов – как косвенно-поэтично назвал его Берти, любитель всему давать имена, – провели в лодочке. В одной из тех двух, что «волк-коза-капуста», на озере у дома Голден-Халлы.

Сыщик и адептка отплыли от берега и отпустили весла, позволив лоханке безалаберно качаться на студеной воде среди густого багряного ивняка. Удобная позиция: никто не подслушает, никто не увидит.

Берти достал из сумки улики, подобранные в Фонтанном Дворе, и альбом для рисования. Он открыл первую страницу, где была срисована разбитая кладка академии.

– Итак, – обстоятельно начал сыщик. – Почему я уверен, что Фрэнсис либо был не один, либо вообще отсутствовал при убийствах. Первое: в Долгую Ночь кто-то разрушил угол здания. Давай представим, что во дворе в тот момент были только иррин, вышедшая погулять, и…

Голден-Халла запнулся. Ладислава успела посвятить его в новые для него факты жизни и невезения Фрэнсиса, но сыщик пока не знал, как трактовать всю эту мистерию из области ТММ.

– …И демонангел, – выкрутился рыжий. – Скажи, Найт, как эти двое разрушили стену? Иррин бы точно не смогла: она слишком мягкая на ощупь.

– Наверное, Фрэнсис не вписался в поворот на лету? – протянула Лади.

– У него б тогда переломы были – крыльев, ребер, всего такого. Нет, госпожа адептка. Стену разнесла либо магия, либо кто-то непрошибаемый в стиле горного тролля. Двигаемся дальше.

Берти перевернул страницу альбома.

Найт вгляделась в рисунок странного следа, отдаленно напоминавшего то ли индюшачий, то ли саламандров… Сбоку сыщик указал масштаб, свидетельствующий о том, что существо, его оставившее, слишком активно кушало манную кашу – выросло просто гигантом.

– Я нашел этот отпечаток сегодня на границе двора, под друдом, чьи корни распугали траву, растущую в округе и скрывшую все остальное на пару с брусчаткой. Ладислава, ты видела ноги второй ипостаси Фрэнсиса?