– Ох! Как оно вам идет! Это как раз тот размер, который вам нужен!

– Боже мой! Вы чудесно загорели!

Каждая клиентка хочет надеть понравившееся ей платье, даже если у манекенщицы, которая его показывает, совсем другой размер. И продавщице понадобятся все чудеса дипломатии, чтобы разубедить ее:

– Его показывает Лиа… а она в этом сезоне так сильно похудела…

А бедная Лиа прекрасно выглядит и давно так хорошо себя не чувствовала!

Эти раздражение, споры – даже сражения – из-за моделей, вся эта суматоха свидетельствует, что мои платья любят и хотят их заполучить. Ничто не может доставить мне большей радости. Мадам Люлен следит за всем, она спешно тушит сигарету в пепельнице и несется туда, где назревает скандал. Четыре раза она забыла, куда идет, поскольку четыре раза ее останавливали, отвлекали, волновали и задерживали. Когда она, наконец, приходит в примерочную, откуда ее, собственно, и вызывали, все уже утихло. Клиентка, для которой, наконец, подобрали вечернее облегающее платье, любуется на себя в зеркало. Но мадам Люлен уже должна спешить в другое место, как всегда с улыбкой, как всегда готовая остановиться на каждом шагу. Поскольку мадам знает всех постоянных покупательниц по именам, то она сразу же обнаруживает обман, ей в этом нет равных. Бросив всего один взгляд на салон, она говорит:

– Шестая в третьем ряду, считая от камина, снова пришла со своей портнихой. Она уже в третий раз такое устраивает.

В самом деле, это уже слишком… Придется ей это сказать!

В конце показа, когда салон уже опустел, мадам Люлен лучше всех вычисляет тех, кто пришел на показ только посмотреть, не имея никакого желания покупать. Но они считают необходимым сказать ей, спускаясь по лестнице:

– У вас есть очаровательные платья.

Или же комментируют:

– Решительно, в этом сезоне хороши только вечерние платья! Показ новой коллекции стал светским событием, и присутствие на нем считается хорошим тоном. Это повод, чтобы встретиться с подругами, обсудить свои маленькие секреты. Кроме того, это развлечение, если верить телефонным звонкам, которые время от времени раздаются в рекламной службе, с просьбой «зарезервировать столик на сегодняшнее дефиле»…

Я решил показывать свой спектакль зрительницам, которые приходят только «поглазеть», и рекомендую продавщицам не беспокоить этих дам, их мы называем «ласточками»…

Открывая свой Дом, я сказал месье Буссаку, что желал бы одевать только элегантных женщин из высшего общества.

И мало-помалу, естественным образом стала подбираться клиентура моей мечты. Именно ее я воображал, когда работал над платьями, именно она откликнулась на мой призыв без особых усилий с моей стороны.

Я взял за правило никогда не ступать ногой в наши салоны, никогда не вмешиваться в их дела и очень редко контактировал с клиентками лично. Даже если клиентка – моя близкая подруга, когда она приходит на авеню Монтень, 30, то оказывается в Доме моды «Кристиан Диор», а не у меня в гостях.

Коктейльное платье без рукавов от Диора, Париж, 1955. Фонд А. Васильева

Так намного удобнее! Она вольна заказать модель или воздержаться.

Кроме того, когда какая-нибудь клиентка хочет перейти к другому кутюрье, лучше в это не вмешиваться:

– Когда они сомневаются, я всегда советую им купить в другом месте, – говорит мадам Люлен, которая царствует в салонах. – Угрызения совести лучше, чем сожаления.

Бывает, через несколько недель «неверная», очарованная костюмом, который заказала у моего собрата, возвращается и охотно заказывает коктейльное платье у нас.

И напротив, если она разочарована, то отчитывает продавщицу:

– Это вы виноваты. Вы не должны были отпускать меня к кому-то еще…

С ироничным добродушием мадам Линзеле утверждает:

– Самое дешевое платье в мире – это удачное платье. Женщина счастлива, и поэтому мужчине не жалко за него платить. Самое дорогостоящее платье – это неудачное платье. Дама недовольна, у мужчины одни проблемы. Более того, он вынужден подарить ей второе платье – намного дороже – это единственное, что может ее утешить…

Наши клиентки обычно нам верны даже в своем непостоянстве. Это такая игра: испугать нас в надежде, всегда неоправданной, ускорить, таким образом, доставку или снизить цену. Женская непоследовательность проявляется настолько очевидно, что становится даже трогательной. Вот, к примеру, одна элегантная дама потребовала представить ей целую коллекцию черных костюмов, долго колебалась в выборе, потом смахнула одинокую слезу и, наконец, сказала:

– Почему на похороны надо обязательно идти в трауре?! Другая с мрачным видом смотрела на модели. Казалось, ей ничего не нравится. В конце, посоветовавшись шепотом с продавщицей, она умоляюще взглянула на мадам Люлен и объявила:

– В этом году, поскольку мой муж разорился, я закажу всего десять платьев…

А эта история с телефоном до сих пор вызывает смех в Доме, хотя прошло уже несколько лет. К нам пришла новая клиентка, немолодая женщина, которая выбрала несколько платьев и приступила к первой примерке. Иностранка, она была в Париже проездом и жила на съемной квартире. Мадам Люлен поручила продавщице деликатно напомнить клиентке о необходимости оплаты. Девушка вернулась через пару минут в сильном волнении:

– Мадам, сейчас не время говорить с ней об этом. Катастрофа! У нее отрезали телефон!

У мадам Люлен помутился разум: в одно мгновение она увидела все платья на складе, уже полностью сшитые, неоплаченный счет и упреки директора. Чего ожидать от женщины, которая даже не может заплатить за телефон? Проклиная «дорогушу», рекомендовавшую ей эту нежелательную клиентку, она горько сожалела о собственной неосторожности: надо было навести справки. Мадам решительно направилась в примерочную, где царила растерянность. Продавщицы там не было, а портниха выглядела совершенно ошеломленной. Что же касается клиентки, ее неуверенная улыбка свидетельствовала о смущении. После нескольких обычных любезностей мадам Люлен собрала все свое мужество и приступила к больному вопросу:

– Мы очень расстроены, мадам, узнав, что у вас неприятности… Сдержанная улыбка, ответа нет.

– Но что мы будем делать с вашими платьями?

Еще более сдержанная улыбка.

Только мадам Люлен собралась обрушить на голову клиентки гром и молнии, возмущение и юридические угрозы, как вошла продавщица в сопровождении электрика. Оказалось, что «отрезанный телефон» – это случайно перерезанный ножницами провод ее слухового аппарата, что и было быстро исправлено специалистом. С обретением слуха к клиентке сразу же вернулась бодрость, к портнихе – уверенность, а к мадам Люлен – хладнокровие. Лишь продавщица, виновная в этом недоразумении, и покупательница, которая ничего не услышала из того, что ей наговорила мадам Люлен, так и не узнали об этом происшествии.