Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Опускаюсь перед ней на колени, потому что все-таки стоять тяжело…
Хватаю за расставленные бедра, слышу ее вскрик и сразу погружаю в нее свой язык… Накрываю ее своими губами.
Блядь, прочему мне доставляет такое удовольствие вылизывать ее… Есть в этом что-то животное, что-то первобытное… Она стонет и извивается… Скоро она кончит, я знаю это ее состояние, когда оргазм совсем близко…
Начинает истошно кричать, бьет меня по плечам, шепчет самозабвенно мое имя и… В этот момент раздается звонок Фейс-Тайма на ее телефоне… Чувствую, как напрягается, царивший в ее голове еще пару секунд назад экстаз снова уходит куда-то глубоко внутрь…
Алмаз
Чего это она так испугалась? Любовник звонит? Мужик ее? Сам поворачиваюсь к телефону, держу ее за ногу, не даю встать, а другой, живой рукой беру валяющийся на кровати телефон. Благо, что могу дотянуться до него без особых усилий. Смотрю- на экране Алан. Мой сын, мой, сука, сын..
Вмиг уходит все волшебство момента, а правда возвращается с тяжелым ударом по моей голове…
–Алан звонит тебе, Камила, что ты так напряглась… Давай, ответь… Не заставляй малого нервничать…
Протягиваю ей телефон.
Она его берет в руки резко, смотрит на экран. Волнуется.
–Все время забываю про эту чертову разницу во времени… У них ведь день, когда здесь ночь…-оправдывается передо мной опасливо.
–Ответь, -повторяю я жестко, кивая в сторону трубки… Меня всего от злости и неудовлетворенности выворачивает… Как сына увидел, опять накатила эта ярость на нее… И в то же время, хочу ее до безумия… Губы облизываю, чувствую все еще ее вкус… Хочу вколачиваться в нее всю ночь, чтобы забыла, как ее зовут… Только мой член помнила…
Колеблется, волнуется, думает…
–Перезвоню,– отвечает, откладывая телефон в сторону и запахивает ноги, группируется, словно еще минуту назад не извивалась на моем языке, как кошка течная…
–А что так?– не могу скрыть раздражения и сразу появившийся с ним холод в голосе…– при мне стыдно отвечать? Прячешь от меня сына? Недостойный? -специально спрашиваю двусмысленно, на последних фразах она дергается.
–Алмаз, я голая, с расставленными ногами, сижу на подоконнике, ты в таком виде мне предлагаешь говорить с Аланом? Он взрослый мальчик… Шесть лет… Они сейчас знаешь какие продвинутые… Не то, что мы были…
Да, вот именно, он взрослый мальчик… Выросший без отца…
Про одежду и свой видок права, конечно, только это ведь ничего не меняет… Даже если бы мы оба сейчас сидели бы в фуфайках обернутые с ног до головы, она бы все равно прятала его от меня. Она от того, что я его фото на дисплее при звонке увидел, дернулась так, словно ее хлыстом ударили… И стоило бы, кстати… пройтись так хорошенько по ней, наказать за эту ему долбанную молчанку…
Ноги снова стали ватными. Кое-как доковылял до коляски. Она тоже уже успела встать и что-то накинуть сверху.
–Тебе помочь?-словно очнулась ото сна, спрашивает.
Поворачиваюсь на нее, уже в дверях.
–Нет, не стоит. Уже помогла… Мне уже лучше, Камила. Сама видела. Так что обещание свое выполнила, можешь расслабиться и выдохнуть… Послезавтра есть рейс в Дубай. Им и полетишь обратно…
Она порывается было что-то ответить, возразить, но не решается. Ответ тонет на ее губах. И я укатываю, с адским стояком, все такой же разбитый и никчемный…
Камила
Ну вот и все… Ему правда лучше… И нет больше поводов мне здесь быть. Я улечу. Навсегда. Всё… Вот и закончится наша с ним история…
Глаз сомкнуть я так и не смогла, так и лежу битый час, смотрю в потолок. В таком же виде, в каком он меня оставил. Агония неудовлетворенности, щемящая тоска, пустота, внезапно образовавшаяся- напрочь отбили у меня желание спать… Он отсылает меня… И даже сегодняшняя ночь ничего не изменила… А в сущности, что она должна была изменить? Он пришел ко мне удовлетворить свою потребность… А почему бы и нет? Я доступна, я даю повод… Он сам же сказал, что не может клеить женщин на инвалидной коляске… Вот, довольствуется тем, что есть… Не выгорело, звонок помешал, может оно и к лучшему… Обиднее бы было, если бы довел меня до оргазма, а потом бы сказал то, что сказал- «уезжаешь»…
За окном было неспокойно, как и у меня на душе… Почему-то вдруг захотелось туда, словно ненастье уравновесило бы то, что происходит в душе- смятение, боль, отчаяние, одиночество… Накинула черный шелковый халат- первое попавшееся под руку в спальне. Прошла быстро босиком в зал, инстинктивно распахнула дверь на террасу, которая тут же со стуком за мной захлопнулась от ветра. Спустилась ближе о океану. Завораживающая и пугающая картина- волны высотой с три этажа, бьющиеся в искры об острые скалы там, внизу. Раскаты молний в небе, пугающий гром, пока с задержкой. Пока вдалеке… В меня всегда вселял панический ужас гром… У нас в селе он был особенно раскатистыми и устрашающим, отдаваясь эхом о каменные изваяния гор. Здесь он был другим, словно более обузданным и меркнущим на фоне бескрайнего величия океана, но все таким же завораживающим. Ветер лохматил непослушные макушки пальм, начинал накрапывать крупными, мясистыми каплями дождь, изредка касаясь черного щелка моего халата и трепыхающихся на ветру распущенных волос бодрящей влагой. Необузданная стихия начинала вступать в свои законные права… До приезда в Орландо я не знала, что Флорида славится жуткими ураганами, такими сильными, что, порой, сдувает в буквальном смысле целые улицы домов… Здесь это, оказывается, в порядке вещей. Все строения изначально делаются из такого материала, который несложно и незатратно восстановить, а у людей всегда имеются стратегические запасы еды, фонарей, батареек на случай, если из дома выходить будет нельзя…
Снова зазвонил телефон. Боже, а я ведь совсем забыла перезвонить Алану… Мальчик мой, мать у тебя полная дура, конечно, еще и кукушка.. Не иначе… При виде одного и того же мужика годами забывает даже то, как ее саму зовут… Быстро побежала ближе к дому, чтобы поймать вай-фай. Может разговор с сыном хоть немного вернет ту нормальную Камилу, которая думает не только тем, что между ног…
–Мам, привет! Как дела?! Я соскучился!
–Я тоже, зайчик! Ты как? Как время проводишь?!
–Хорошо! Весело! Мы каждый день с друзьями купаемся, бабуля меня водит на бассейн два раза в день! Как папа?
–Папа нормально, сынок,
