Я махнула рукой в сторону дороги и едва успела зажмуриться – так ярко вспыхнул страж, такие искры полетели во все стороны! Если бы я не чувствовала ночного холода, то решила бы, что вот-вот сгорю заживо…

– Что ты переполошился? Я угадала? – спросила я наобум и заслонилась ладонью от снопа искр. – Кто она такая, эта ведьма? Ах да, ты же ответить не можешь… Ну да ладно, достаточно и того, что я знаю – она за мной охотится. А ты, похоже, не можешь с нею справиться, так? Я помню… или мне кажется, что я помню, как ты пытался пробиться за ее огненные стены, но ничего не вышло. Только дозваться и сумел, и то…

Страж распластался на земле, всем видом своим выражая глубокое отчаяние.

– Или это потому, что меня увезли с перевала? – осенило вдруг меня, и страж вскинулся, только что не кивая. – А ты властен только в горах? Я угадала? Похоже…

Я не успела договорить: неподалеку раздался вдруг шорох, и я вспомнила о Ривоне. Наверно, его разбудил звук моего голоса, и теперь он с трудом пытался сесть. Потом проморгался, посмотрел на свет и, должно быть, разглядел мой силуэт на фоне огненного стража.

– Лен… – прохрипел он и вытянул руку, будто пытался выхватить меня из костра. – Ленни! Леннии-и-и-и!..

Крик его перешел в невыносимый, совершенно звериный вой – чутконосый отскочил подальше, а я невольно зажала уши, – потом в сдавленный хрип, и…

– Ривон? – Я подалась вперед, когда он свалился ничком, похожий на груду тряпья. – Ривон, ты что?

Я оглянулась, но стража не было, только таяли в воздухе бело-золотые искры, словно очерчивающие силуэт неведомого зверя.

Надо же, уже начало светать, а я и не заметила…

– Ленни! – это от нашего лагеря бежали Чарим с Вителом. – Что случилось? Что за крики? Ты цела?

– Цела! – Я еле-еле увернулась от могучих объятий Витела. – Просто… страж был здесь, я пыталась с ним договориться, а Ривон спугнул его криком. Спросонок такое увидеть не шуточки…

– Вот ведь! – Он в сердцах стукнул кулаком по ладони. – И что ему не спалось, а? Чарим, что с ним?

– Уже ничего, – серьезно ответил тот и, подняв овчину, накрыл ею Ривона с головой. – Видно, перепугался насмерть. Ленни, страж что, в самом деле так жутко выглядит?

– Я бы не сказала, – пожала я плечами. – То есть впечатляет, конечно, но мне страшно не было.

– Так то тебе! Тебя он знает!

– Ривона он тоже знает, – напомнила я, – он же столько лет в Сайторе прожил. Просто…

– Ну что?

– Ривон кричал «Ленни». Не «Леннар», – сказала я, глядя в землю. – Мне кажется, он узнал меня. То есть не узнал, конечно, он ведь никогда не видел меня взрослой, но… понял, что я не мама. Страж вокруг меня обвился, а он ярко светится, намного ярче костра, вот Ривон и разглядел… наверно.

– Или страж ему какой-нибудь морок навел, – предположил Чарим. – Ну, к примеру, показал тебя маленькой. Может он такое?

– Не знаю. Вряд ли. Я думаю, все намного проще: Ривон страшно боялся огня после того пожара. Решил, наверно, что может сгореть, вот и… А меня звал… – Я запнулась, потом закончила все же: – На помощь.

– Какая теперь разница, чего именно он испугался, – пробормотал Вител. – Что ж… Отмучился человек. Похоронить бы надо. Ты говорила, у вас покойников сжигают, но у нас один хворост…

– Значит, придется с этим обождать, – ответил Чарим. – Яму копать тоже нечем, так хоть камнями завалим. Эти ваши звери, наверно, тело не тронут, но кроме них тут ведь и неразумные живут, да? Ну вот.

Вител подумал и сказал:

– Вообще-то после всего, что Ривон пережил, да при его боязни… Огненное погребение кажется не слишком веселой шуткой.

– Вот заодно и от страха избавится, – хмыкнул Чарим и потянулся. – Давай, дружище, за дело. Вон там я видел подходящее местечко, там и устроим этого парня… А это что?

– Где? – не поняла я, а он нагнулся и подобрал что-то у меня из-под ног.

– А вот еще… и еще… Гляди-ка!

Чарим протянул мне на раскрытой ладони несколько золотых крупинок.

– Да тут их порядком, – присмотревшись, сказал Вител. – Ну и глазастый же ты, я бы не разглядел…

– Брось, как не разглядеть, если они светятся? – удивился Чарим. – Неужто не видишь? Вон, вон, и еще… Будто кто-то нарочно кругами золотой песок насыпал!

– Это страж, – сообразила я. – Страж свился такими вот кольцами, и, видно, с него и насыпалось.

– Полезная домашняя зверюшка, – совершенно серьезно сказал Чарим и подобрал еще несколько золотинок. – Не возражаешь?

– Бери сколько найдешь, – усмехнулась я.

У меня отлегло от сердца: теперь я поняла, куда подевалась наша казна! Никто не входил в подвалы – зачем, если страж может попросту стянуть на себя все золото, до которого сможет дотянуться? Только если он поторопится и будет не слишком аккуратен, то оставит такие вот следы – крупинки, чешуйки, пыль… По ним, должно быть, старый Раве и догадался, что в подвалах пусто, и ему не было нужды вскрывать двери! Уж наверно, он что-то да знал о повадках стража, ведь дружил и с моим дедом, и с отцом. Да и вообще, сложно хотя бы не услышать что-то о страже, когда живешь рядом с перевалом и частенько ходишь на ту сторону, и я не имею в виду обычную дорогу.

– Похоже, не только мы эти крики услышали и свет увидели, – сказал вдруг Чарим, взглянув в сторону дороги.

Багровое свечение над нею, там, где встали лагерем наши преследователи, сделалось ярче, начало разрастаться… А потом что-то гулко ухнуло, и тут же хором взвыли чутконосые.

– Что это они? – нахмурился Вител.

– Сейчас… – Я вслушалась. – Говорят, люди двинулись вперед. Горномогучие еще не отошли, не рассвело, и… да, двоих ранило взрывом или чем-то вроде. Слышали звук?

Я взглянула на мужчин: они не перебивали, слушали внимательно. Но представляли, наверно, что же нужно, чтобы навредить каменному великану?

– Гарт отводит своих, – добавила я, услышав новые переливы в слаженном хоре. – И время, и… ну не может он рисковать, вот-вот солнце встанет, а прятаться во время боя – не лучшая затея. Вдобавок… погодите, не разберу никак… А! Передают, вечером наступающих пытались забросать камнями…

– Представляю, какими скалами они швырялись, – пробормотал Чарим.

– Ну да… Лошадей жалко, но без них отряд здорово бы замедлился. Но там тоже не дураки, предусмотрели. Говорят, камни до них не долетали, будто весь лагерь кто-то накрыл стеклянной миской из небьющегося стекла. Отсюда и это зарево…