Ника вдруг улыбнулась.

— Ты идеалист, — сказала она. — Господи, я так рада, что ты не изменился…

Платон тоже улыбнулся, одновременно подумав, что пора подстричь бороду.

— Все будет хорошо, — сказал он.

Андроник Вардан смотрел на экран монитора, по которому ползли иконки грузовых кораблей, идущих на планету Архелон.

Грузовые корабли — это сильно сказано. Тыловой флот контр–адмирала Теодороса был откровенно ничтожен. Транспортников специальной постройки в группе флотов «Юг» не хватало — при организации снабжения частей, разбросанных по Архипелагу, приходилось импровизировать, мобилизуя все, что попадалось под руку. Доходило до того, что продукты перевозили на фрегатах и тральщиках. Архипелаг Неймана отнюдь не был безлюден, на нескольких его планетах имелось миллионное население. А космические силы Гондваны при отступлении отсюда сожгли и взорвали, кажется, все, что могло взрываться и гореть. И если в системах, имевших свое сельское хозяйство, жизнь еще как–то продолжалась, то планеты, целиком относившиеся к так называемой Безымянной зоне, сразу попали в очень тяжелое положение. Архелон как раз и был одной из таких планет. Никакого производства там не было вообще — был только стратегический космодром и разбросанные по трем континентам лагеря наземной гвардии. К моменту прибытия византийцев все это было выжжено до состояния лунного ландшафта — противнику не оставили не то что складов, но ни одного целого здания. Между тем на Архелоне было население: потомки византийских колонистов, которые последние тридцать лет — с момента захвата этой планеты Гондваной — вели здесь совершенно кошмарную жизнь, прячась по лесам и отчаянно пытаясь сопротивляться. Об этой безнадежной партизанской войне Андроник знал мало и совсем не стремился узнать больше. Судя по всему, она велась с невероятной жестокостью. Андронику очень хотелось найти целенькую базу гондванских «бессмертных» и сжечь ее с воздуха гразерами, так, чтобы в коре планеты на этом месте осталась оплавленная дыра. Он допускал, что такой случай еще представится. Но пока что выжившее население Архелона надо было элементарно кормить, пусть даже привлекая к перевозкам провизии боевые корабли. И массово спуская на грунт корабельных врачей, чтобы они помогли хотя бы тем, кому можно помочь: калек и больных среди колонистов было полно. Оставлять боевые корабли без медиков запрещалось уставом, но Андронику сейчас было плевать на устав…

Дверь командного отсека открылась. Георгий Навпактос вошел бесшумно, как кошка.

— Привет, — сказал Андроник.

Георгий молча кивнул и сел в кресло рядом с пультом.

Радоваться было нечему. После сражения при Пангее в группе флотов «Юг» осталось всего–навсего два линкора: «Беневент», на котором они сейчас находились, и «Неаполь». И еще, конечно, был авиносец «Нарзес». Три корабля основного класса — маловато для наступления на одну из центральных планет противника. И для надежного удержания позиции маловато тоже. Архипелаг Неймана огромен; если смотреть откуда–нибудь с Карфагена — это целое созвездие. Тридцать четыре освоенные системы. Большинство из них, к счастью, чисто промышленные; на такие даже не высаживались, просто окружая их сигнальными маяками. Размеры оборонительного периметра теперь превзошли всякое разумное вероятие. И самое страшное — неизвестность… Неизвестно, какие планы у противника. И неизвестно, что творится на родине. На Антиохии наземные войска входят в города! Официальная информация об этом мелькнула сутки назад, и с тех пор — как отрезало. Связаться с Никой или с отцом Андроник без специальной поддержки со стороны службы связи не мог, а нарушать устав настолько грубо ему пока все же не хотелось…

— Что нового? — спросил Андроник, продолжая глядеть в экран.

Георгий помотал головой.

— Рутина. На Фейсалабаде идет наземная операция — додавливают остатки «бессмертных», которые успели разбежаться. Пленных не берут. Полковник Ленард как посмотрел на то, что они там творили… На грунте война совсем другая, сам знаешь.

Андроник резко повернулся к нему.

Георгий выдержал взгляд.

— Я понимаю, — сказал он. — У меня на Антиохии никого не осталось, так уж получилось. Родители умерли, ты знаешь… Чем я могу помочь?

Андроник перевел взгляд обратно на монитор.

— Ничем. Мы все равно не можем бросить периметр.

— Запроси Докиана, — осторожно предложил Георгий. — Пусть расскажет, что у них там вообще творится…

Андроник вздохнул.

— А ты думаешь, я не запрашивал? Я за последние сутки послал четыре депеши с подобными вопросами. Они все были приняты ординатором главного штаба — реплики на месте. И все… Ну, и что я должен предполагать?

Георгий промолчал, и это молчание было настолько красноречивым, что Андронику стало плохо.

— Давай о противнике, — предложил он. — У тебя какие–нибудь новые данные по системе Шакти есть?

— У Маевского есть, — сказал Георгий. — Что именно тебя интересует?

— Любые признаки активности… Прежде всего — есть ли в системе линкоры.

— А также авианосцы, — добавил Георгий. — Но ты же понимаешь, без радиообмена узнать такое почти невозможно. А устраивать радиообмен у нас под носом…

Андроник устало прикрыл глаза. Да, конечно. Находясь вблизи от фронта и при этом в небоевых условиях, каждый разумный командующий будет осуществлять связь между крупными кораблями не по радио, а при помощи орбитальных челноков. Позаботившись, чтобы этих челноков было много. Виндзор Уайт — командующий разумный…

Черт бы его побрал.

— Ты опять думаешь о нем, — сказал Георгий.

Андроник подавил злость.

— Да, думаю. Ты не находишь, что это интересная тема? Один раз мы его разгромили — причем, если по–честному, в основном благодаря тебе. И два раза он разгромил нас. Варуна, Порт—Стентон и Пангея. Что особенно интересно — ни одно из столкновений не кончилось ничьей. Ну, и что будет дальше? На кого бы ты поставил?

Георгий озабоченно покачал головой.

— Нельзя так, — сказал он.

— Знаю, что нельзя… И знаю, о чем ты думаешь. По–хорошему говоря, меня пора смещать. Нервная устойчивость вышла.

Георгий пожал плечами.

— Об этом пока знаю только я. То, что ты попался в ловушку у Пангеи — не показатель. В нее попался бы любой наш адмирал. Кроме Ангела, может быть…

И тут экран мигнул, и изображение Архелона на нем сменилось панорамой, по которой бежала красная точка. И запищал зуммер. Тревога!

— Неопознанный объект на входе в систему, — доложил вахтенный, корветтен–капитан Шереметьев, по громкой связи (она включилась автоматически). — Направление входа — запад–север–север–надир. Судя по массе, легкий крейсер или средний транспорт. Судя по ускорению — крейсер. Движется к планете. На запрос «свой — чужой» ответ есть, корабль византийский. Текстовый запрос пошел. Бортовой системой корабль опознан как легкий крейсер «Калипсо». Есть ответ на текстовый запрос… — Шереметьев прервался и продолжил через полминуты. — Капитан «Калипсо» сообщает, что он пришел с орбиты Антиохии. Просит стыковки с флагманом. Давать?