неосторожную добычу. Призраки приносят их в жертву пожирателям душ, которые приходят из страны вечного лета, чтобы выловить неупокоенные души. Иногда их можно умилостивить таким подношением. Одна душа за другую.

– Пожирателей душ не волнуют свежие души, – вслух рассуждала Элени. – Они забирают те, которые давно должны были найти дорогу.

– А ты ее узнал, Лазарь? – резко бросила Николаю Лупа.

– Нет, не узнал, – заявил он. – С чего бы? Это ведьма, больше ничего сказать не могу. Я сообщил Мелинде об инциденте.

– Ты уже приезжал сюда четыре года назад. Вдруг она и тогда появлялась. – К моему удивлению, в тоне Лупы прозвучали виноватые нотки.

– Тогда призраки обошли нас стороной, – подала голос Кайла. – Или может быть, мы просто занимались кое-чем другим, поэтому не заметили их. – Она вдруг встала за спиной у Магнуса и потянула за его шарф.

– Тогда призраков не было, – пробормотал он и наклонился вперед, чтобы взять свой стакан. Кайле пришлось его отпустить. – Мы все должны быть осторожны.

– Что сказала Мелинда? – снова повернулась к Николаю Лупа. – Этот дух опасен?

– Нет. Мелинда считает, что она безобидна.

– И ты ей веришь?

– А зачем ей лгать?

– Я могла бы назвать множество причин, – произнесла Лупа и отправилась к Амелии, которая тем временем поставила на барную стойку две тарелки. По комнате распространился аромат жареного миндаля. Кирилл последовал за Амелией и встал рядом с ней. Все остальные, похоже, потеряли интерес к появлению призрака. Ярон общался с Карис, а Элени снова начала плести огненные цветы.

– Хочешь еще что-нибудь выпить? – спросил у меня Николай, указав на пустой бокал.

– Почему нет? – я встала и пошла с ним к бару, борясь с желанием извиниться за поведение Лупы.

– Это, конечно, не моя специальность, – сказал Кирилл, когда я поставила свой бокал, – но существует парочка защитных рун от призраков. Лупа могла бы нарисовать их у тебя на коже.

Я поразилась тому, что он наконец-то сам со мной заговорил.

– Тогда я попозже ее попрошу. Спасибо.

– У твоей сестры неожиданные таланты, – заметил Алексей, обращаясь к Кириллу.

– Можно и так сказать. Умение доводить кого-то до белого каления стоит на самом верху списка ее способностей.

Уголки рта Алексея подозрительно дрогнули, однако он остался сдержанным, потому что не доверял этому спокойствию. С тех пор как мы сюда прилетели, Кирилл прятался от него так же, как от меня. Алексей подвинул ему бокал с ядовито-зеленым напитком.

– Cântecul? Ты запомнил? – радостно спросил Кирилл, сбросив маску равнодушия.

Алексей лишь кивнул.

– Ты упустил свое призвание, – заявил Николай. – Тебе следует открыть бар, когда все это закончится.

Он имел в виду этот съезд или их отчаянные попытки снять проклятие? У меня по спине пробежала холодная дрожь при мысли о том, что смерть Селии избавит их от этой задачи. Относились ли они иногда к этому обещанию как к бремени? Я искоса посмотрела на серьезное лицо Николая. На первый взгляд он не проявлял никаких эмоций, но на щеках ходили желваки.

– Может, я даже так и поступлю, – улыбнулся Кириллу Алексей. – И готов поспорить, что у меня будет куча посетителей.

Я подумывала вернуться на свое место, но Ярон присоединился к Арвиду и комментировал его ходы в нардах. Кайла села к Магнусу и протянула ему бокал. Корбий отпил немного и закатил глаза.

– Хорошо, что ты не упомянула, что это был за дух, – прошептал Николай мне на ухо. Вниз по моему позвоночнику растеклось тепло. – Хотя Ярон наверняка догадывается. Будь осторожна с тем, что ему говоришь. Если ему удастся изгнать призрак Анкуты, его королева будет вечно ему благодарна.

Я подняла голову:

– Думаешь, он поэтому рассказал ту историю?

Его прохладное дыхание коснулось моих губ, потому что мы стояли слишком близко друг к другу, но я не отодвинусь.

– Много глаз видят больше, чем два. – Он вздохнул. – Я не знаю. Возможно, я к нему несправедлив. Но он ведьмак и родственник Селесты.

– То, с кем он в родстве, и то, к какому народу принадлежит, ничего не говорит о его личности. Мелинда – родственница Селесты и ведьма. Она тебе нравится. Ты стригой, и тебе нужна кровь, чтобы выжить. Из-за этого ты не становишься хуже или лучше, чем остальные.

Николай задумчиво пригубил напиток, который только что вручил ему Алексей.

– Очень великодушно с твоей стороны так думать о нас. Мало кто так снисходителен к нам. Стригои верят в концепцию предназначения, ты знала?

– Нет. – Я облокотилась о стойку.

– Мы верим в то, что наша судьба предопределена. Великая Мать в своей мудрости избрала наши души жить вечно. Она даровала нам магию бессмертия и все другие наши способности, потому что…

– Потому что ваши души особенные?

Он натянуто улыбнулся:

– Наверное, эта вера – одна из причин, по которым нас так не любят.

– Это действительно кажется немного высокомерным. А что случается с другими душами? – полюбопытствовала я. – Теми, которые не избранные?

– Они обречены на вечные муки в аду, – зловеще прошептал Алексей. – Вы будете гореть в чистилище. – Он широко распахнул глаза, и Кирилл тихо рассмеялся. – Что за бред. Никогда в это не верил.

– И в этом ты оказался умнее меня, – признал Николай.

Алексей целиком сосредоточился на своей работе, но в уголках его губ играла улыбка.

– Теперь я думаю, что это проклятие – наказание за нашу гордыню. Мне нелегко было это осознать.

– Вы только послушайте. – Алексей смешал несколько разных жидкостей. – Братец, меня никто не избирал. Меня обратили, так как эти тупые деревенщины думали, что, если они принесут меня в жертву, стригои оставят в покое их деревню. Я всех их убил. И очевидно, что душа Валеа гораздо приятнее твоей. Если кто и заслуживает вечной жизни, то она.

– Лучше не вмешивайте меня в это, – ответила я. – Моя душа не нуждается в вечной жизни.

– Иногда выбирать не приходится. – Из голоса Алексея исчезла вся ирония. Он смотрел на моего брата со смесью грусти и вины. – Иногда из этого можно только извлечь максимум пользы.

Не отводя от него взгляда, Кирилл придвинул к стригою свой пустой бокал.

– Тогда можешь начать с того, что приготовишь мне еще один коктейль, – попросил его он.

Очевидно, Кирилл решил простить Алексея. Мне бы хотелось, чтобы эти двое забыли о своей ссоре. Обиды имеют над тобой власть лишь до тех пор, пока не простишь. Себя самого и другого человека. Кирилл должен это знать. С лица Алексея исчезла печаль.

Николай откашлялся. Он так же наблюдал за ними обоими, как и я.

– Хочешь сесть?

– Нет. Что ты имел