У всех.

ГЛАВА 15

Милдрит

— Привет, — Беатрис впорхнула в мою палату, сияя фальшивой улыбкой. — Представляешь, младшая наставница Оскуро у темных пересдачу не приняла! Наверняка, ее подговорил наставник Алвис!

Подговорил — это я знала точно. Алвис здорово взъелся на ловчий темный отряд после визита в академию моих родителей. Они ведь не сами меня нашли, самим бы им и в голову не пришло, что я настолько безумна, чтобы направиться туда, где мое здоровье разлетится вдребезги с наибольшей скоростью. Нет — некто неизвестный доставил в родовой замок анонимное письмо, в котором поведал о моем местопребывании. Родители отправили доверенного человека, знающего меня в лицо, чтобы тот проверил сведения, и, удостоверившись, что аноним не лжет, явились уже лично… Долго гадать, кому это могло быть нужно, не приходилось. И Ал, которому я рассказала и про письмо, и про подозрительную тень, застукавшую меня у его дверей, тоже не терзался сомнениями, чья бы это могла быть работа. Волна злости, которую я уловила от него, прозрачно намекала, что изобретательным девицам не поздоровится. И вот, пожалуйста.

Сомневаюсь, что Алвису долго пришлось подбивать Эллину Оскуро на то, чтобы выжить соперниц из академии Семи ветров: сплоченный отряд изрядно надоел ей. По отношению к самой Эллине девицы вели себя еще более-менее пристойно, как к равной. Но категорически игнорировали ее статус наставницы, пусть и младшей. А уж то, с каким пренебрежением они относились обучению, и вовсе доводило темную до белого каления. Так что решение щелкнуть их по носу в первый раз, с провалом на зачете, она приняла сама, я точно знаю — это было незадолго перед началом промежуточных, так что еще при мне. Просто в один из учебных дней ловчий отряд полным составом держался отвратительно. Они игнорировали лекцию, смотрели на наставницу снисходительно, на адептов — презрительно, всячески подчеркивали собственное превосходство, словом, вели себя, как обычно. И Эллина выдворила их из аудитории под предлогом, которых темные давали в изобилии, а сама поделилась с нами одной из родовых техник Оскура, направленных на концентрацию магом Тьмы. Техника оказалась универсальной, подходящей как магам Тьмы, так и всем иным направлениям, включая Свет, и весьма полезной — но достаточно сложной для нас, адептов первого витка. Эллина билась с нами всё занятие, подходя к каждому, контролируя постав рук и движение потоков, со мной — чуть ли не больше чем с прочими, но добилась своего. Технику концентрации стихии Тьмы освоили все.

И, что интересно: младшая наставница Оскуро честно предупредила, что на зачете для положительной оценки она потребует демонстрации адептами успешного выполнения этой техники — но никто, ни одна живая душа не предупредил об этом темных.

Прочего я уже не видела, мне Алвис рассказал, но, когда к Эллине подошел куратор первого витка, наставник Вестар, и попытался укорить, пеняя на неравенство условий, Эллина возразила, что она дала слово Оскуро: зачет ей сдадут только те, кто продемонстрирует выполнение их родовой техники, и нарушать свое слово не будет. И добавила, что, если бы адептки позаботились восстановить пропущенный вариант — то получили бы ценный приз, который, безусловно, высоко оценили бы в их родах. Но если они так небрежно относятся к учебе — то это вполне веская причина, чтобы не принимать у них зачет. А если наставника Вестара это не устраивает, он волен сам принять у них зачет по некромантии.

Алвис вмешиваться отказался. Сперва из чистой вредности, ему показалась забавной эта ситуация. А теперь… Теперь, полагаю, повлиять на него не смог бы даже Эйнар. Мой дракон всерьез вознамерился выдавить девиц из академии, и, отвергая все обвинения в злопамятности, с достоинством утверждал, что это не месть за прошлое. Это опасения за будущее.

Беатрис увлеченно живописала негодование темных, которых Эллина сперва гоняла по всему курсуу начальной некромантии — а потом потребовала демонстрации той самой техники, на которой они провалились в прошлый раз. И отказалась принимать в зачет как аналоги этой техники других родов, так и предложенные взятки.

Я понимала чувства ловчего отряда: одно дело, когда ты с пренебрежением относишься к академии. И совсем другое, когда академия отвечает тебе тем же.

Но, глядя на подругу, думала я совсем о другом.

И происходит не первую неделю: я только в этой палате лежу уже вторую неделю, а странности с Беатрис заметила еще до того, как попала сюда…

И ладно бы, она просто переживала из-за меня (хотя больше двух недель плакать — это как-то слишком, я сама ревела меньше). Но ее ведь явно мучают стыд и чувство вины! Даже не слушая ее эмпатически, я не могу не видеть, как она отводит глаза и кусает губы, когда думает, что я не вижу. И со мной это точно как-то связано.

Без стимуляторов жизнь, конечно, стала куда печальнее: я уже неделю валялась в палате и не ходила на лекции, не имея на это сил. Но зато без симптомов интоксикации мое самочувствие стало гораздо лучше. Так что сейчас у меня, пожалуй, достаточно сил, чтобы погрузиться не только в свои проблемы…

— Беатрис, — перебила я подругу, которая начала делиться очередной феерически-дивной историей, которыми полна была жизнь адептов академии Семи ветров. — Что с тобой происходит?

— Что со мной происходит? — Захлопала глазами она с фальшивым непониманием.

Я укоризненно вздохнула:

— Ты изображаешь прекрасное настроение, а у самой глаза на мокром месте, и не первый день. И раньше, еще до того, как меня отправили в крыло челетилей. Ты стала меня избегать. А иногда — наоборот, не оставляла ни на минуту… И ты ведешь себя так, будто тебя мучает совесть, но я ни за что не поверю, что ты могла сделать мне что-то плохое. Расскажи мне, что у тебя случилось, и давай мы вместе придумаем, как с этим разобраться?

Она взглянула на меня совершенно больными глазами. Притворное веселье облезало с нее, как фальшивая позолота.

Посверлив меня этим взглядом и поколебавшись, Беатрис решилась. Набрав в грудь воздуха, будто собиралась прыгнуть со скалы в пропасть и отведя взгляд, она выдавила:

— Милдрит, ты… Ты умираешь.

И смолкла.

Я внимательно смотрела на нее, ожидая продолжения: ну? А дальше, дальше-то что?

Беатрис взглянула на меня с мрачным и виноватым выражением.

— И это всё, что ли? — Изумилась я.

— Ты не понимаешь! — Оскорбленная в лучших чувствах, подруга вскинулась. — Ты умираешь, и драконы не смогут тебя спасти!