Здесь и далее знаком * издатели отмечают начало фрагментов, написанных тайнописью.

Не проходит и двух лет, как Петр вновь обращается к Куракину. На сей раз его интересует разведывательная информация о британском военно-морском флоте: когда, возможно, будет завершено приведение флота в боевую готовность и когда флот выйдет в море для ведения боевых действий, если таковое состоится.

«Господин подполковник! Писмо ваше, на нынешней почте присланное, мы получили, в котором пишете, * что из Англии к вам не пишут, но в курантах обстоятельно о том в Голандии обстоятельно печатано, чему я непомалу удивляюсь, понеже сие дело главное есть, чтоб ведать о их флоте, ибо ежели будем безвестны, то может какое бедство случится. Того ради пошли нарочно человека, хотя и не одного, в Англию, дабы там были, и ежели вооружают, то б дождались: первой, когда будет флот совсем готов, чтоб приехал к вам, а другой, когда пойдет из Англии, чтоб с тем к вам приехал, дабы мы совершенно о том сведомы были и могли по тому поступать… Ежели противное будет [о чем выше написано], то не худо чтоб человека какого прислали, дабы подлинно и обстоятелно о всем сказать мог». Из Санкт-Питербурха, марта в 16 день 1721 г.»[498].

Речь шла о заблаговременном получении разведывательной информации. В следующем письме, написанном через неделю, русский царь повторяет свое указание найти нужного человека, чтобы отправить его в Англию для разведки вероятных приготовлений военно-морского флота к участию в Северной войне против России. На сей раз Петр дает рекомендации по поводу желательного мотива привлечения к сотрудничеству — «из англичан же противных двору»: «Господин подполковник*. Необходимая нужда требует, дабы вы человека какого послали в Англию, а лутче б чтоб из англичан же противных двору, приняв онаго в службу, дабы оной там был и на флот смотрел, и ежели будут екипировать, писал; а когда станет на рейд выходить, чтоб к вам ехал, которого немедленно пришлите сухим путем к нам, для которого мы нарочно к вам куриера посылаем, дабы со оным скорея к нам тот ваш посланной приехать мог.

Петр. Из Риги, марта в 23 день 1721-го»[499].

Военно-морскую, равно как и военную, разведывательную информацию продолжали собирать дипломатические представители России за рубежом. Увеличение числа русских подданных, выезжающих в Гамбург, стало предпосылкой создания в 1709 г. здесь российской миссии. 5 марта 1709 г. немец Иоганн-Фридрих Беттигер был назначен резидентом — главой российской миссии в Гамбурге и Нижней Саксонии. Выписка из донесения резидента «Бетхера Государю из Гамбурга» от 4 июля 1720 года:

«О кораблях, которые здесь на счет миссисипской компании [французская колония Луизиана] изготовляются, о которых я напредь сего доносил, я уведомился, что еще шесть кораблей от 40 до 50 пушек строить будут и чают, что оные до зимы во Францию идти не могут, а прочие два корабля от 70 до 80 пушек, которые за две мили отсюда строятся и которые называют королевскими кораблями, едва в предбудущую зиму готовы будут»[500].

В начале XVIII в. вооруженными силами России руководил лично царь Петр Алексеевич. Он сам разрабатывал многие акты военного законодательства, непосредственно командовал войсками и флотом. В управлении войсками царь опирался на Кабинет, который был учрежден в 1704 г. и представлял собой личную канцелярию, куда поступали все сведения о ходе боевых действий, полковые табели и другие военные документы; здесь же разрабатывались диспозиции и т. д. В этой связи Разрядный приказ утратил функцию руководства боевыми действиями, а в 1711 г. с учреждением Сената прекратил свое существование[501].

Указом Петра I от 15 декабря 1717 г. «О назначении в Коллегиях Президентов и Вице-Президентов» было начато образование девяти коллегий, пришедших на смену приказам: «Иностранных дел: Канцлер — граф Головкин. Подканцлер — барон Шафиров… Воинская: Первой — фельдмаршал князь Меншиков, другой — генерал Вейд [А. А. Вейде, второй президент, автор «Воинского устава» 1698 г.]. Адмиралтейская: Генерал-адмирал граф Апраксин. Вице-адмирал Крейс»[502].

Окончательная организация коллегий затянулась. В 1718–1719 гг. Петр I издал еще ряд указов, регламентирующих их работу. Так, 12 декабря 1718 г. был подписан указ «Об управлении во всех Коллегиях и в Губерниях дел с 1720 года по новому порядку и о разделении дел между коллегиями»[503]. В указе приводился реестр девяти созданных коллегий и их компетенции: «Реэстр Коллегиям. О должности Коллегий, что в которой управляти надлежит.

1. Чужестранных дел (что ныне Посольский приказ). Всякия иностранные и посольские дела и пересылка со всеми окрестными государствы, и приезды послов и посланников, и приезды курьеров и других иноземцов…

5. Воинской. Армия и Гарнизоны и все воинские дела, которые были ведомы в Военном приказе[504] и которые прилучаются [случаются] во всем государстве.

6. Адмиралтейской. Флот со всеми морскими воинскими служители, к тому принадлежащими морскими делами и управлении».

Появившееся внезапно название «Коллегия чужестранных дел», также быстро и исчезло, оставив за внешнеполитическим ведомством название «Коллегия иностранных дел», которая по сути являлась правоприемницей не Посольского приказа, а Посольской канцелярии — Посольской коллегии.

При Петре I встречаются различные названия дипломатических представителей «в чужих краях»: послы, чрезвычайные и полномочные послы, чрезвычайные посланники, полномочные министры, резиденты, агенты и консулы. Обобщающим термином теперь является существительное министр. Дипломатические резиденты и агенты, совместно с консулами относились к «министрам нижнего характера». Так, в документе «Ведение из Коллегии иностранных дел в канцелярию Сената» от 29 марта 1719 г. «О форме грамот, посылаемых из Иностранной коллегии к российским министрам и резидентам в чужих краях» разъяснялось: «В грамотах его царскаго величества из Коллегии иностранных дел к министрам и агентам, пребывающим при иностранных дворах, титулы его царскаго величества, тако ж и их министерские чины пишутся следующим образом: в Польшу — к чрезвычайному и полномочному послу действительному тайному советнику Григорью Долгорукову… в Голландию — к чрезвычайному и полномочному послу тайному советнику князю Борису Куракину; в Данию — к послу тайному советнику князю Василью Долгорукову; в Берлин — к камергеру и министру графу Александру Головкину… во Францию — к полномочному министру тайному советнику барону Шлейницу. Отправленному к Порте Оттоманской — чрезвычайному посланнику надворному советнику Алексею Дашкову… К прочим же министрам нижняго характера, а именно: к резидентам, тако ж к агентам, консулам, ежели прилучится писать: — по титуле таком же царскаго величества… и потом имя и характер его и при котором дворе обретается и в котором месте»[505].