силовик знакомый, а уж здесь…

— Кая, — спросил я, — нам нужна маленькая победоносная война?

Она удивилась, в глазах мелькнуло странное, по типу «советуешься со мной или тролишь?», задумалась, решилась:

— Аиша сильно расстроится, не в этом году, точно.

У барона нервно дернулся уголок губ.

— Что же, — оперся я подбородком на сложенные в кулак пальцы рук, — война всегда плохо, барон, если можно её избежать, постараемся жить в мире. Вопрос в том, насколько вам важно сохранить герб у сына и свое баронство.

— Не только сына, — начал он торговаться, — Аксель Бафин тоже уедет со мной.

— Это исключено, барон, — сказал я сухо, — Аксель воспылал тягой к тяжелому кайлу, кровавым мозолям на руках и крепкому, спаянному общим делом, мужскому коллективу.

Он было подумал, что я шучу так неуклюже, но моим лицом можно было шлифовать алмазы. Вот настолько я был серьезен.

— Сто золотых, — произнес горько барон, — чтобы вы забыли о моём сыне. Это всё что я могу предложить.

— Сто золотых и виргата Йоргена, — деловито уточнил я. — ему она уже не нужна. Гуляя по лесу, ваш старый друг случайно запнулся о спящего медведекентавра, упал на торчащий сук идоги, закатился под ядовитую манцинеллу и там умер от страха, что его злодеяния стали известны Самуру.

Он удивился, мрачная тень пробежала по лицу.

— Да, — понимающе сказал, изучая его лицо, — я в курсе о брёвнах старого леса, но мне плевать на дела вашего баронства, пока они не касаются моего города.

— Король не утвердит передачу виргаты, — возразил Недлир, — даже если я передам вам её.

— Это моя забота, барон, — срезал его я. — да и не на меня пишите грамоту — на Самур.

Деваться ему было некуда. Это городишку феодал может угрожать войнушкой. Даже простых жителей поубивать немного, купцов-ремесленников пограбить. В конце концов, на войне какие-то правила даже есть. На королевского наместника руку поднять, это покушение на святое. На власть короля. За такое вместе с семейством под корень пойдешь.

В общем, выбрал он меньшее из зол. Подписал, кривясь, грамоту прямо у меня в кабинете. Я кликнул в окно Джиро с площади, тот сбегал за баронским скарбником, то бишь казначеем феодала. Скарбник поднялся к нам, вытащил из своей сумки, мелодично позвякивающий мешочек и обогатил город на сотню золотых кругляшей.

«А барон-то подготовился к разговору, — подумалось мне. — Только увидев висящего оплеванного сынка, не сдержался. Мог на площади вместе с дружиной полечь. Но не будем Аишу так подводить, она там за мое назначение еще отдувается.»

— Последнее, заберете сына вечером на пятом километре от городских стен, — пообещал я ему, сейчас отдавать вам его чревато волнениями горожан.

Поднял руку, останавливая его возмущение.

— Клянусь словом чести, с ним ничего не случится, посидит пока в подвале. Можете остаться с ним. Вас вывезут под охраной моей стражи.

Недлир смотрел на меня не мигая секунд тридцать, я уже подумал, что он нарколепсик с лагофтальмом, когда барон отмер.

— Говорят, что вы лично пытали Гортама Затарийского публично, — сообщил он мне старый слух.

Я поощрительно кивнул головой.

— Гортам — креатура первого королевского советника, — выдал Недлир «страшную тайну». Думаю, он будет сильно недоволен.

— Я и первого советника начну пытать, — легко признался ему, — если он злоумышлит на королевскую семью.

Выкуси, барон. Я вообще отморозок. Повезло тебе, что живой и не пытанный уходишь.

О чем-то таком Недлир и подумал, потому что, не прощаясь встал, и вышел из кабинета.

— Золото в казну? — проявила интерес Кая.

Она не жадная, просто любит на золотые полюбоваться. Было бы его много, как Скрудж МакДак купалась в нём по утрам. Наверно, компенсаторный механизм из бедного детства.

— Это на термы, для Ноккуретов, — решил я, — как раз хватает выкупить с их пятьюдесятью золотыми. Обстановочку поправить, пристроить зал или помещение под услуги — не хватит, но что-нибудь придумаем. Да, мы не в ответе за разбой, учиненный в баронстве, но за то, что отпустили главного злодея, считаю в этом есть несправедливость законов королевства Шайн. С другой стороны, не отпусти мы его, могло случиться так, что было хуже для всех. Ты понимаешь?

— Да, — подтвердила Кая, — думаю это самое справедливое решение королевского наместника в истории этого города. Другой бы обогатился сам.

— Я богат твоей улыбкой! — пришлось мне притворно оскорбиться.

— Если бы меня не было рядом, ты ведь поступил бы так же, — не поддержала она мой шутливый тон.

— Да, но я не чувствовал бы столько радости от своего поступка, — признался ей. — Это такой пародокс, когда разделяешь с любимой лисодевочкой чувства, они от этого только усиливаются.

Кая моргнула и на мгновение стала беззащитной крохой с глазками Хатико. Эффектный трюк.

— Мы выходим в поход, — поменяла она тему, становясь прежней собой, сильной и уверенной разведчицей, — или все же дождемся передачи сына барона?

Я помедлил. Барон человек импульсивный, но даже он вряд ли станет грабить ратушу в поисках грамоты и золотых, когда мы уйдем. Для этого надо собрать свой отряд, от которого он далеко, уговаривать на такое ужасное преступление дружину — там тоже не деревянные солдаты Урфина Джюса собрались. Ломать ворота, убивать стражу, горожан. Бред какой-то, сына он уже отмазал.

— На всякий случай усилю охрану, — решил я, — пусть Грил Кувиантран посидит в моем кабинете. Всё равно он на монстров ходит не часто и в походе не задействован.

— Грил не то, чтобы трус, — выразила Кая свое мнение, — просто любит комфорт и простые задачи.

Топовый маг воды Самура был немного сибаритом. Об этом знали все горожане. Незлобиво подшучивали, придумали пословицу: «в год полный жары, работает даже Грил Кувиантран». Я его философию примерно понимал. Тридцать лет месишь грязь, сражаешься с монстрами, видишь как умирают друзья, чудом выживаешь, получаешь четырнадцатый уровень, до которого пилил года три. Приходит осознание — следующий кап лет через пять. А к чему это всё, если убить могут в любой момент? Когда уже можно будет пожить для себя?

— Надеюсь посидеть в кабинете с винишком ему не