Буду всегда держать ключ в надежном месте, от чужих рук и от чужих помыслов.

— Табон Мао не должен узнать, как попасть в этот лес. Если он овладеет Древом жизни его сила удвоится. Даже неизвестно, на что он будет способен с такой мощью. Поэтому Виктория на вас очень большая ответственность. Но я не капли не сомневаюсь в ваших способностях!

Может Арахот и не сомневался во мне, но я не готова была взять такую ответственность на себя и запаниковала:

— Подождите, я не знала, что все настолько серьезно! Я на это не подписывалась! Возьмите ключ, я отказываюсь от своей клятвы!

— Это невозможно! Вы поклялись на жезле судьбы.

— Как не возможно? Я приказываю, заберите ключ! — в отчаянии кричала я, протягивая кулон Арахонту.

— Я не могу выполнить приказ, который не по силам мне. Никто кроме вас Виктория, не может прикоснуться к этому ключу.

— Правда? — удивилась я, — Значит можно не волноваться о его судьбе?

— Прикоснуться нельзя к самому ключу, но его все равно можно украсть, — Эдвард поднял кулон за концы шнурка, и помог надеть, — Если он попадет в руки черной магии, неизвестно, что случится. Поэтому, все же стоит за ним присматривать. Береги его, как свой крестик.

— Хорошо, я попробую, — неуверенно сказала я, спрятав кулон за воротник платья.

Мы попрощались с Арахонтом и продолжили путь в Молвную рощу. Высокие толстые дубы, сменились скрюченными деревьями. Их стволы и ветки словно застыли в танце, изгибаясь в разные стороны. Деревья казались бледными и безжизненными, и если бы не свежие зеленые листья на кончиках ветвей, то я бы подумала, что они мертвы.

— Ты был здесь раньше? — спросила я Эдварда.

— Нет, мне не нравится это место.

— Почему?

“Почему? Почему? Почему?”— разнесся мой голос эхом по лесу.

— Что это было? — удивилась я.

“Что это было? Что это было? Что было?”— продолжал повторять лес.

Эти звуки очень походили на эхо. Обычно эхо с каждым разом затихает, но здесь оно звучало то тише, то громче.

— Вот поэтому я и не люблю это место, — тихо сказал Эдвард, как будто боялся, что его услышат.

“Не люблю это место! Не люблю это место!”— во весь голос подхватил лес.

— О Боже! Это говорят деревья! — с восторгом сказала я, и эхо вновь разнеслось по всему лесу.

— Виктория, давай будем идти в тишине, а то у меня голова болит от этих голосов!

«Идти в тишине! Болит голова! От этих голосов!» — повторял лес.

— Да заткнитесь вы уже! Тупые деревья! — не выдержал Эдвард, взявшись за рукоять меча.

— Сам заткнись! — послышался голос.

— Да, заткнись! Мы не деревья! И мы не тупые! — послышался другой голос.

Эдвард рассмеялся:

— Ох простите! Я задел вас за живое?

«Простите! Простите! Я задел вас за живое? Задел за живое?» — снова начал повторять лес. Эдвард взялся за голову.

— Теауке торе! — послышался мужской голос позади, и лес затих.

Мы обернулись. Недалеко от нас стоял человек одетый в белую льняную рубаху и штаны. Поверх был накинут белый плащ с капюшоном, скрывающим лицо. В руках незнакомец держал деревянный посох с ветвистым навершием, покрытым зелеными листьями.

— Нужно просто вежливо попросить и они перестанут. — мужчина сверкнул серыми глазами, снимая капюшон.

Незнакомец оказался приятным молодым человеком с длинными светлыми волосами и с чуть пробивающийся русой бородкой.

— Меня зовут Тирон, я друид, — представился юноша, — А вы я так понимаю друзья Грина, Эдвард и Виктория?

Я кивнула в ответ.

— Очень приятно познакомится! — улыбнулся друид и подошел к нам ближе.

— Взаимно, — недовольно ответил Эдвард, — Что-то ты слишком молод для друида.

— Друидами рождаются, а не становятся, — ответил Тирон.

— Никогда не видел такого молодого мага, — усмехнулся Эдвард презрительной улыбкой.

— За что ты нас так недолюбливаешь?

— С чего ты взял, что я вас не люблю?

— Я чувствую твою ненависть, от меня ничего не скроешь. Например от Виктории исходит радость и удивление.

— Тут есть чему удивляться, — бодро ответила я.

Эдвард молчал.

— Можешь не отвечать, если не хочешь. Виктория, что у тебя с рукой? — друид обратил внимание на мою кисть, — Позволь мне посмотреть.

— Это просто ссадина! Она совсем меня не беспокоит! Правда! — сказала я и вздрогнула, почувствовав, как неприятно защипала свежая рана, когда Тирон взял меня за руку.

Молодой друид прислонил посох к дереву, чтобы развязать повязку, сделанную Эдвардом:

— Так будет гораздо лучше, — сказал он держа свою ладонь над моей, — Пожалуй это тебе уже не нужно, — он полностью снял повязку, и я почувствовала, как неприятные ощущения исчезли.

— Невероятно! — удивилась я, — Рана полностью зажила, будто ее вовсе не было. Это невероятно! — я показала вылеченную ладонь Эдварду, но в его глазах не увидела радости, а лишь грусть и ненависть. — Что случилось, почему ты не рад?

— Я рад, — он вдруг очнулся от мыслей и улыбнувшись, взял меня за руку, — Я рад, очень рад, что твою ладонь вылечили. Спасибо тебе, Тирон за помощь.

Я тоже поблагодарила друида.

— Всегда рад помочь и сделать все что в моих силах.

— Да, я знаю, — грустно ответил Эдвард, вновь задумавшись.

— Эдвард, скажи мне, что случилось? — я долго смотрела на него, но он молчал.

— Все хорошо, Виктория. Я не хочу сейчас об этом говорить. У меня правда очень мало времени. Тирон, проводи нас, пожалуйста, к Грину, чтобы мы бесполезно не блуждали, ища его в лесу.

Я не стала больше расспрашивать Эдварда, надеясь, что чуть позже он расскажет, что его беспокоило.

Глава 35

По пути я спросила у Тирона, почему деревья в этой роще разговаривают. Но к моему удивлению оказалось, что это не совсем деревья, а огромные существа, называющие себя вудридами. Вудриды живут столетиями, но к концу своей жизни действительно превращаются в деревья, пуская корни и навечно врастая в землю. Мой маленький друг, как раз был вудридом.

— Неужели Грин вырастет до больших размеров? — спросила я друида.

— Вырастет, глазом моргнуть не успеешь, и он уже выше тебя. А еще эти существа очень ловкие и сильные. Они могут поднимать груз раз в десять тяжелее их собственного веса. Представьте какой силой обладает взрослый вудрид.

Тирон вывел нас на небольшую прогалину, укрытую в тени высоких дубов. Чуть впереди ряды деревьев редели, открывая вид на залитую солнцем зеленую поляну, уходящую к прекрасному озеру, чья красота была сравнима с горным озером Джордж на севере штата Нью-Йорк, куда я с Фрэнком ездила в прошлом году. Тогда это место, казалось таким романтичным.

Неподвижная водная гладь впечатляла