– Вот после этого выстрела мы и поехали к тебе на выручку.

– Ну да, я сразу подумал, что броневик скоро подъедет, надо только это время как-то продержаться. Укрылся за трупом и жду, что дальше будет. А дальше стены сарая начали дырявить со всех сторон. Но это мне сначала показалось, с перепугу. А когда пригляделся, то понял, что не со всех. Выстрелы гремели слева, а дырки на стенах появляются и слева и справа. Хорошо, что на улице светло и отверстия хорошо видно. Прикинул я траекторию, пришел к выводу, что стрелок на одном месте стоит, и примерно в ту сторону выстрелил. И сразу же еще раз. Удача и тут на моей стороне. Такой дикий вой, какой я услышал, специально не подделаешь. – Пыхая сигаретой, Виктор старался говорить короткими фразами, и меня так и подмывало отнять у него курево, чтобы он быстрее все рассказал. – Можно вычеркивать еще одного. Правда, и мне досталось. Сначала, в горячке я ничего и не заметил, только как будто меня слегка под руку толкнуло. А потом она потихоньку начала тяжелеть, и двигаться стала медленнее, как будто отекла. Ну ничего, двигается и ладно. Жду, что дальше будет. А тут как раз все как-то стихло. Но я понимаю, они не ушли, а начали думать, как меня выкурить. А сделать это совсем не трудно. Если граната есть, швырнуть, да и дело с концом. А нет, так сарай поджечь.

– Гранаты у них были, – удивился Авдеев, – а твой сарай целый.

– Были, вот только опыта применения, видно, не хватало. Только я о гранате подумал, как сразу послышался такой звук, как будто большой спичкой чиркают. Вы его наверняка не раз слышали.

– Терочный запал немецкой колотушки?

– Ага, он самый. В голове только одна мысль – лишь бы немец оказался неопытным и быстрее бросил. Дверь приоткрылась на долю секунды и снова захлопнулась, так что мой выстрел был потрачен зря, а после этого на пол плюхнулась граната. Все-таки мне повезло, фриц бросил ее сразу. Он оказался даже не зеленым, а просто салагой. Я заметил, что на корпус гранаты надета металлическая рубашка, то есть она в оборонительном варианте. Взорвись такая игрушка в сарае, мне, конечно, сразу крышка, но и немцев осколками посекло бы. Пока я об этом думал, руки уже сами открутили рукоятку и вытряхнули из корпуса детонатор. Я успел увидеть, как горит огонек в запале, и отпрыгнул подальше. Теперь между мной и взрывателем лежал дохлый немец. Все сделал быстро, еще секунды полторы осталось. Лежу, отдыхаю, пока по мне не стреляют. Взрыв запала был сравнительно слабым. По сравнению с гранатой просто пшик. Немцы, видимо, не поняли, что случилось, и решили, что я весь израненный, если вообще живой. На этот раз дверь открывалась медленно, так что я спокойно прицелился и всадил пулю прямо в лицо. Еще один!

– Только патронов у тебя больше не осталось.

– Верно, – кивнул Василич. – Вот если бы добраться до второй винтовки. Я видел ее приклад в нескольких метрах от себя, но достать не мог, так же как и луну. Оставшийся в живых немец только и ждет, чтобы я выскочил за дверь. Стоит только мне это сделать, как он подстрелит меня в упор, я и схватить оружие не успею. Да еще тот фриц, которого я грохнул, очень неудачно упал, повернувшись в сторону и накрыв своим телом винтовку. Вот ведь незадача. С четырьмя немцами справился, а с одним не могу. Что мне остается делать? Только одно.

– Это что же? – загалдели заинтересованные слушатели.

– Считать. Последний фриц продолжал постреливать по сараю, а я загибал пальцы после каждого выстрела. Когда магазин у него опустеет, у меня будет несколько секунд, чтобы выбежать отсюда. Надо только решить, идти ли врукопашную или попытаться поднять заряженную винтовку. Где засел немец, я уже догадался. Пули летят справа, а в той стороне сложена большая поленница, за которой так удобно прятаться. Наверняка фриц и выбрал ее в качестве позиции. Если он встал на колено, то за дровами видны только его голова и руки. В таких условиях мне придется прицеливаться, чтобы не промахнуться. Уйдет пуля чуть ниже, и все, пропал выстрел. Дрова-то сложены в два ряда, и его только щепками поцарапает. А вот он сможет стрелять в меня навскидку. Да и сомнительно, что я успею винтовку из-под трупа достать. Ну а раз шансов в перестрелке у меня мало, то придется подходить вплотную. Жаль, штыка нет, но убить и прикладом можно.

Сделав большую паузу, Кабанов бросил окурок и достал кисет, но ему тут же снова всучили трофейную сигарету.

– Не тяни, Василич, – не выдержал один из бойцов. – Дальше что было?

– Ну как что, – усмехнулся партизан. – Как видишь, я здесь, живой и сравнительно невредимый. Это рассказывать долго, а так, пока все это продумал, лежа на земле, считанные мгновения прошли. После третьего выстрела перехватил карабин за ствол левой рукой, после четвертого подтянул ноги, чтобы можно было рывком вскочить. Ну а как пятый раз грохнуло, я тут же вылетел наружу и помчался к поленнице. Еще успел порадоваться, что ранен не в ногу. Сейчас-то я уже понимаю, что фриц мог успел перезарядить карабин. Надо было только отбежать от меня, на ходу передергивая рукоятку. Но видите, сразу я до этого не додумался, и он тоже. Как увидел меня, так и застыл с обоймой в руке, и пока так стоял, я три-четыре шага успел пробежать. Однако это для него еще не капут. У него две руки, а у меня только одна, да и харчи, сами понимаете, несравнимы. Немец, зараза, откормленный, как боров. В общем, с одинаковым оружием я бы с ним не сладил. Но видно, сегодня моя звезда светит. Не принято у немцев носить штык примкнутым к стволу, вот и у этого он висел на поясе. Так что вы думаете? Фашист винтовку бросил и за штык схватился.

– Подсознательное убеждение, что заточенное оружие лучше дубины, – пояснил я.

– Ну вот он и убедился. При равной длине оружия это все правильно, но тут он со своим ножиком достать меня не мог. Оно, конечно, неудобно, одной рукой махать таким тяжелым дрыном, но на несколько ударов у меня сил хватило. Сначала я вот так вот крутанул винтовкой, чтобы он не понял, с какой стороны ударю.

– Это называется финт, – опять невежливо прервал я его повествование.

– Точно, финт. Я слышал об этом раньше, только применять пока не приходилось. И вот я финтю и бью его снизу в голову. Правда, по черепу приклад лишь скользнул, несподручно одной левой бить, да еще без сноровки. Но зато каску напрочь снесло. Ну а потом я приладился – и сбоку по виску. Хруст почти не слышно, но чувствую, винтовка назад не отскочила, значит, кость проломлена. Вот на этом моя битва и закончилась.

Я только завистливо покачал головой. Это надо же, в таких неравных условиях и выйти победителем из схватки. Интересно, смог бы я так же, при всем моем фехтовальном опыте? Наверняка нет.

* * *

Пока мы слушали Кабанова, успели подъехать к сторожке. Издалека заметив нас, красноармеец Белов вышел из своего укрытия и помахал нам руками. По его довольному виду можно было сразу догадаться, что все прошло, как и планировалось. Пока он сидел в секрете, со стороны сторожки послышался скрип, а потом в сторону лесу пополз один человек.

– Точно один? – недоверчиво уточнил Павел, с подозрением посмотрев в сторону леса.