Изольда с нехорошим прищуром поглядела на Леслава, затем на здоровяка, который так и стоял в ожидании дальнейших указаний, и обернулась к Бородулину.

— Я решила. Давай то, что обещал, я останусь здесь. Да и домик мне нравится.

— Тогда прикажи этому, — он кивнул на здоровяка, — вернуть все из тачки на место. А толстому козлу — его, кстати, Леслав зовут — скажи, что если он до завтрашнего полудня не вернет все обратно, я его лично пристрелю.

Таская патроны на пристань, Андрей поостыл. Прогулялся до леса, где скрылся Леслав со своим подручным, и обнаружил там неплохо натоптанную и накатанную в процессе воровства тропу. Оказывается, можно было обойтись и без подвигов, никуда бы этот тип не делся. Катер, вроде бы, и не такой тяжелый, а сталкивая его на воду в одиночку Андрей изрядно умотался, попутно изругав себя за бессмысленное «геройство». Хорошо еще, что обошлось без повреждений, даже форштевень почти не замялся. Бородулин перегнал катер к дебаркадеру и принялся грузить патроны. Когда он практически закончил, подошла Изольда. Из рундука на носу катера он вынул «моссберг», и вручил его девушке.

— Не боишься мне ружье давать? — спросила она со скрытой издевкой.

— Ты не дура. И не самоубийца. Кстати, стрелять умеешь?

— Хочешь проверить?

— Мне достаточно твоего слова. Патроны на складе. Я сотню оставил, должно хватить на первое время. Хочешь — там держи, хочешь — в дом забери. Да и вообще, устраивайся, обживайся, наводи порядок. Завтра к часу приеду посмотреть, насколько хорошо Леслав меня понял.

Глава 25

Бородулин вернулся в крепость к ужину. И, вроде, был довольно бодр, но после порции гречи с тушенкой и большой кружки горячего чая почти физически почувствовал, как на плечи наваливается усталость. Но расслабляться было рано, предстояло еще два разговора. Первый — с Хориным. Андрей обдумывал, как начать, но тут физрук подошел сам.

— Хороший домик ты надыбал, — начал он без долгих предисловий. — Мои ребята уже все здесь облазили, говорят — круто. Ну а дальше что ты делать собираешься?

— Ты ведь уже в курсе всех нюансов, знаешь, что выхода отсюда домой нет и не предвидится. С заместителем моим ведь наверняка поговорил, все у него повыспросил.

— Как же, узнаешь у него что-нибудь! Не человек, а сейф.

— Должность у него такая. И прошлое соответствующее.

— А-а-а, — протянул Хорин, сделав понимающие глаза. — Ну тогда ладно. Тогда давай ты отвечай на вопросы.

— Я тебе и отвечаю. Раз нельзя вернуться, нужно настраивать жизнь здесь. Сейчас тут пустой мир, людей минимум. Государства и закона над нами нет. Что в лесу нашел — то твое.

— Так что же, получается, как на диком западе? Главный закон — кольт?

— Не совсем. Так случилось, что я и моя экспедиция стали ядром, вокруг которого собирались все остальные. И я, фактически, здесь и сейчас президент, шериф и верховный судья в одном лице. И здесь, и в поселке на озере, и вообще везде, где живут мои люди. А во всех остальных местах — там, действительно, действует закон тайги.

— То есть, выходит, ты у нас царь, а мы твои холопы?

Андрей разозлился.

— Хочешь быть холопом — будь. Я мог тебя оставить в твоем сарае? Мог. Ну, подкинул бы на бедность ружьишко поплоше, да десяток патронов. А ты теперь здесь вместе со своими студентами, под крышей, все сыты и согреты, в комнатах печи стоят, дай срок — и электричество наладим.

— Ага. А пацаны весь день кто лопатами махал, кто дрова рубил.

— Они что, мне личный огород вскапывали? Ты пойми, им здесь жить придется. И не месяц, не два, всю жизнь. И обживать надо эти места всерьез, и делать все так, чтобы потом не переделывать. Сам ведь любишь повторять, что работа считается выполненной, когда она выполнена хорошо. Так что работали они на себя и своих будущих детей.

— Ладно, ладно, — Хорин пошел на попятный, — ишь, раздухарился! Считай, втолковал старому дураку. Но ответь мне на вопрос: ты тут все обживешь, построишь, наладишь, а дальше что?

— А дальше все как обычно. Пацаны твои взрослеть будут, на девочках твоих жениться начнут, детей рожать.

— А потом?

— А что будет потом, от нас с тобой зависит. Потому что у них такой порядок будет по жизни, какой мы, старшие, установим.

— Ну добро. Считай, договорились.

Хорин вдруг хитро улыбнулся и Андрей с запозданием сообразил, что это был специально для него разыгранный спектакль. Его провоцировали, а он как последний идиот на эти провокации велся. Да, отдохнуть и в самом деле не помешает.

— Семен, а ты сам что дальше делать собираешься? Чем заниматься? Института тут пока не предвидится, физкультура здесь без надобности, физическая нагрузка и без того на уровне.

— Пока еще не знаю, — вздохнул бывший физрук. — Может, ты что предложишь? Есть у тебя вакансии для старого пердуна?

— Конечно есть.

Бородулин не мог придумать, как ему вывести нравного Хорина на эту тему, а тут он практически сам подставился!

— Я тебе хочу предложить вот что: крепости нужен комендант, который будет заведовать всей хозяйственной частью. А поскольку народу у меня не лишку, то он же будет и всеми запасами ведать, кроме, понятно, моих личных заначек. Барахла тут не лишку, канал поставки, по сути, тоненькая струйка. Если то, что есть, не беречь, да самим что можно из подручных материалов не делать, то быстро останемся без штанов. И вот подсказывает мне внутренний голос, что ты как раз идеально на такую должность подходишь.

Хорин не раздумывал ни секунды:

— По рукам. Только потом не жалуйся, что тебе, как начальнику, новых сапог не выдают, а заставляют старые чинить.

— Не буду, — засмеялся Бородулин. — Я воспользуюсь служебным положением и новые сапоги себе каналом добуду.

Немного, без особого усердия, поискав заместителя, Бородулин решил отложить разговор на завтра и уже принялся подниматься к себе в башню, мечтая улечься поудобнее в новом теплом спальнике, но тут Михайленко сам его нашел.

— Андрей Владимирович, насколько удалась ваша миссия?

— На сто процентов.

— А можно поподробнее?

Андрей вздохнул, и принялся подробно излагать события сегодняшнего дня.

— Значит, шар отдала? — недоверчиво переспросил Михайленко, когда рассказ завершился.

— Отдала.

— И согласилась?

— Согласилась. Я, честно говоря, до последнего момента не был в этом уверен. Но, мне кажется, этот ублюдок Леслав здорово нам подыграл. Хоть какая-то от него польза. С паршивой овцы, как говорится… И что вы обо всем этом скажете?

— Я скажу, что мы имеем молодую, красивую женщину, умную, циничную, азартную, не