оружие давал? Ты объявил землю своей, вот и живи на ней, я твою ферму не трону. Но и просто так ничего давать не буду. Хочешь ружье? Покупай или отрабатывай. Хочешь, чтобы врач пришел — думай, чем платить станешь.

Когда Валек услышал про врача, он, казалось, просветлел. Его хмурость как рукой сняло.

— У вас есть врач? У меня жене рожать скоро.

— Есть, — подтвердил Андрей, тактично умолчав о том, что врач этот диплом так и не получил.

— Чего вы хотите за врача, чтобы роды у Златы принял?

— Ты, Валек, о другом подумай. Сейчас ты заплатишь за роды, завтра у тебя живот прихватит, а послезавтра у кого-нибудь из твоих зуб заболит. Так за все и будешь платить?

— Что предлагаешь? Говори!

Поляк подался вперед, буравя Андрея взглядом.

— А иди под меня. Я бесплатно дам тебе ружья, патроны, сколько надо, инструмент дам, какой нужен, прочее — по мере возможности. Рацию дам, чтобы всегда со мной связаться мог. Генератор дам и бензин для него. Весной огороды пахать соберетесь — мотоблок дам, с семенами помогу. Врач тебя и твоих людей бесплатно лечить будет. Нападет кто не дай Бог — людей пришлю, чтобы отбиться помогли. Будет твоя ферма не сама по себе, а частью большой сильной общины, которая своих в обиду не дает.

— А от меня что?

— Ты чем платить за оружие собирался?

— Углем.

— У вас что, угольный разрез есть? — удивился Бородулин.

— Да, мы неподалеку нашли большой открытый пласт. Себе на зиму уже нарубили.

Уголь — это было хорошо. Андрей еще не успел задуматься о таких вещах, ведь на новом месте еще и не обжились толком. Но с углем куча проблем снимается. В том числе и рабочие руки освобождаются.

— Вот, значит, и будешь снабжать всех углем. Добывать и здесь у пристани складывать. Будет нужно — специальный угольный склад построим. А уж вывезти и до места доставить — это будет моя забота. Но угольный карьер будет тогда не тебе принадлежать, а всему анклаву. Кроме того, если на крепость кто нападет, двух человек с оружием должен будешь выставить. Ну и, понятно, мое слово — закон.

— Эк ты круто загнул!

Валек вновь нахмурился.

— Я не бандит, я тебя силой принуждать не стану. Не хочешь — сиди как сыч на своем хуторе. У тебя уголь нашелся, значит, в окрестностях еще есть. У меня есть целая бригада геологов, задачу поставлю — найдут. Только тогда твой уголь мне будет не нужен. Сколько-то сделок мы с тобой, конечно, заключим, но потом тебе платить станет нечем.

— Думать мне надо.

— Так думай, я не тороплю. Через два дня приеду, примерно в это же время, если что надумаешь — приходи, потолкуем.

Валек замолчал и опустил голову. Андрей несколько секунд глядел на него, потом, опершись обеими руками о стол, резко поднялся.

— Ну, раз у вас вопросов больше нет, нам пора ехать. Изольда, у тебя есть список пожеланий? Я слышал, Леслав тебя подчистую ограбил.

— Я все записал, Андрей Владимирович, — тут же откликнулся, поднимаясь, Михайленко.

— Тогда увидимся послезавтра.

Андрей повернулся было к дверям, но тут подскочил из-за стола Колек.

— Пан Андрей! — почти выкрикнул он.

Бородулин обернулся.

— Пан Андрей, я согласен.

— На что согласен?

— На твои условия согласен. У меня пасека, мед есть, много, я тебе отдам.

— Весь твой мед мне не нужен, — усмехнулся Бородулин. — Тебе еще пчел всю зиму подкармливать, да и самому, поди, несладкий чай хлебать неохота. Но возьму, сколько дашь. Сколько вас всего?

— Восемь человек нас, четверо мужчин.

— Хорошо. Привезу тебе еще два дробовика и по полста патронов на каждый.

— Пан Андрей, дай нам один такой карабин, — Колек указал на Бородулинскую СВТ.

— Этого обещать не могу, немного их. Но подумаю, с нашими военными прикинем. Будет свободный — привезу. А ты, Валек, думай.

Катер неторопливо поднимался вверх по течению, оставив за поворотом реки и дом, и причал, и провожавших его людей.

— Что скажете, Станислав Наумович, по поводу сегодняшних встреч?

Прежде чем ответить, Михайленко пересел к Бородулину на корму, чтобы не перекрикивать мотор.

— В целом, все удачно. Вы весьма грамотно давили на этого Валека. Я почти уверен, через два дня он согласится. Особенно, когда увидит, что Колек получил все, что ему было обещано.

— Это было бы здорово. А что с Изольдой? Вот ведь тоже имечко — тяжелое, как гранитная плита.

— А мы с ней обо всем договорились. Я ее немного расшевелил, вызвал на откровенность и могу с уверенностью сказать, что она будет честно выполнять договор до мая следующего года. А там будем разговаривать снова. И в наших интересах обойтись с ней максимально честно. Знаете, она мне понравилась. Девочка, конечно, с характером, но при этом всё ещё способна верить на слово, готова к разумному риску и совершенно не мелочная.

— А она не попытается нам вредить?

— Как я уже говорил, она не мелочна. Если и будет играть, то по-крупному. А здесь крупной игры не предвидится. Подмять под себя три фермы, стать польской королевой — она, конечно, может попытаться, но вряд ли у нее что-то получится. Что Валек, что Колек, что тот же Леслав, они неисправимые индивидуалисты. У бандитов был большущий кнут, которым они их всех нагнули. Вы им предложили очень заманчивый пряник, но кнут из-за спины тоже показали. А у Изольды нет ни того, ни другого, так что с ее стороны подлянка маловероятна. Хотя, конечно, послеживать за ней я буду.

Река сделала очередной поворот, и катер вышел к крепости.

— Поглядите, Андрей Владимирович, это не нам машут?

Бородулин вгляделся. Вдоль берега им навстречу кто-то бежал, размахивая на ходу курткой. Катер круто свернул к берегу.

— Что-то случилось? — встревоженно спросил Андрей у подбежавшего парня.

— Там… В башне… — с трудом выговорил он, пытаясь перевести дух.

— Что там?

— Сигналит что-то, пиликает громко, — гонец, наконец, обрел дар речи.

Андрей взглянул на заместителя, тот молча пожал плечами.

— Залезай, — велел он парню и лишь только он устроился на баке, погнал катер вдоль берега. У изрядно уже срытого обрыва заглушил мотор, и, оставив посыльного на берегу с чалкой в руках, поспешил наверх. Михайленко — следом. Уже у ворот крепости было слышно, как отчаянно пищит терминал в донжоне. Представив себе с дюжину самых кошмарных вариантов и внутренне содрогаясь от нафантазированного, Бородулин взлетел на четвертый этаж. Попасть ключом в замочную скважину удалось лишь с третьей попытки. Едва он вбежал в операторскую, как терминал замолчал,