обычно не лезу не в свое дело, поэтому развернулся и пошел домой, попал туда как раз, когда явился Питер Дженнингс. Я посмотрел местные новости в шесть тридцать, потом Джеопарды, и Развлечения сегодня — я не очень большой фанат «Колеса Фортуны» — затем «Зайнфилд», и к этому времени было уже восемь тридцать, — Флойд замолчал и посмотрел на гостей.

— И... тогда? — спросил Олли.

— К этому времени Сержант уже охрип, бедняга. Он все лаял, как Лэсси. У меня появилась мысль, что может быть Вы еще там и действительно в беде. Понимаете, собаки чуют то, что люди не знают. И подумал, что пока не начался девятичасовой фильм, то лучше посмотрю, не там ли Вы еще, потому что если там, то я постараюсь разбудить Вас и если не смогу, позвоню 911. Может, они сделают как по телевизору в 911, чтобы спасти вашу жизнь? И я пришел с фонариком, но на этот раз без Сержанта, а то он просто рвал поводок. Ну, я добрался до скамьи, и Вас там не было, но что-то послышалось впереди. Я прошел туда, где дорожка пересекает дорогу, чуть посветил фонариком, не хотел, чтобы Вы меня заметили. Увидел, как Вы грузите велосипед в машину. Я немного испугался, потому что Вы разговаривали сам с собой, как псих или кто-то подобный. Я видел такое в «Шестьдесят минут» о таких людях, — Флойд замолчал.

— Когда это было? — спросил Олли.

— Я вышел примерно за 15 или 20 минут перед фильмом. Допустим, я видел его у машины без десяти девять.

— Да, — сказал Кларенс, — да, — сказал с еще большим энтузиазмом. — Мне показалось, что я на секунду увидел свет, повернулся, а его уже не было. Я немного испугался, Женива тоже.

188

Я говорил не с собой, а со своей женой по телефону. Она чуть с ума не сошла, все требовала, чтобы я говорил с ней.

— Один из тех новомодных телефонов, что не включают в розетку на стене, да? — спросил Флойд. — Я видел по ТВ.

— Итак, Флойд, — сказал Олли, — Вы абсолютно уверены, что именно этого человека видели той ночью? И Вы бы сказали это районному участковому или судье?

— Ну, я на 99 процентов уверен. Но другой свидетель уверен на 100 процентов.

— Другой свидетель? — спросил Кларенс.

— Сержант. Собаки наверняка знают такие вещи. Он знает ваш запах с тех пор, как вы останавливались и ласкали его, давали ему вкусности — не один раз перебивали ему аппетит перед обедом, но я вас за это не виню. Да, Сержант знает, что это Вы, а не кто-то другой. Участковый или судья в чем-то сомневаются? Я приведу их сюда и покажу, как Сержант реагирует на чужаков и как он реагирует на Вас. Сомнений тогда больше не будет.

— Хорошо, — сказал Олли, — надеюсь, нам не будет нужен Сержант. Но если да, скажите ему, что у меня для него есть стейк.

Он посмотрел на Кларенса, улыбнулся и протянул правую руку.

— Поздравляю, большой парень. У тебя есть ротвейлер для алиби.

Два дня спустя заявление от Флойда Коста, в сочетании со ссылками на телепрограммы и на то, как собаки все понимают, было отправлено участковому, а копия — Олли.

— А что будет теперь? — спросил Кларенс.

— Если они поверят Флойду и Сержанту, это обеспечит железное алиби для тебя — с 5:40 до 8:50. Это все, что тебе надо. Это доказывает, что Грэйси врала.

— Но что насчет свидетелей, которые говорят, что видели меня с Грэйси у фонаря и в отеле?

— Твое алиби доказывает, что это был не ты. Надеюсь, что прокуратура поймет, что все они видели просто большого черного человека. Никто из тех свидетелей на самом деле никогда не видел тебя раньше. А Флойд и Сержант видели. Они знали,

189

как ты выглядишь. Прокуратура поговорит с Флойдом, если смогут оттащить его от телевизора. Они и будут решать. Нам просто придется подождать и посмотреть, что будет.

Олли и Мэнни прошли по парковке возле «Тако Белл». Затем они стали изучать старый деревянный забор, от верха до низа.

Большинство граффити были типичными, то же самое можно было увидеть по всему северному Портленду — лозунги Бладов и Крипов.

— Что это такое? — спросил Олли, показывая на несколько обозначений испанских банд. — Это же не территория латиносов.

— Эй, — сказал Мэнни, — это «Тако Белл». Это все равно, что мексиканское посольство.

Олли и Мэнни изучали один и тот же фрагмент синего граффити. В нем было всего пять строк. Буквы заходили одна на другую, за исключением пятой строки, которая оказалась написанной задом наперед Р-187.

Мэнни попробовал перевести, в то время как Олли зашел за забор.

— Херб, когда этот забор вообще красили?

— Мы красим его каждые два месяца, чтобы отбить охоту писать тут граффити. Посмотрим. У меня это записано. Тебе нужна точная дата?

— Да, пожалуйста, последний раз красили 28 августа.

— Спасибо.

Олли вернулся в свою машину и достал фотокамеры — Никон и полароид. Он сделал полдюжины фотографий стены Полароидом, и дюжину — Никоном, больше всего — этих синих строчек. Когда он и Мэнни уже поехали, Олли позвонил в отделение по бандам.

— Ленни? Я хочу лучшего, самого опытного специалиста по символам и знакам банд. Желательно из Крипов. У меня тут есть кое-какие иероглифы, мне нужно, чтобы он перевел.

Кларенс увидел, что свет в комнате Джоны включен, и постучал в дверь в десять тридцать вечера. Он услышал приглушенный голос и просунул голову в комнату сына.

— Что читаешь, Джона?

— «Гекельберри Финна».

— Почитай мне вслух. Тебе надо работать над дикцией.

— Не хочу.