рассказал мне, как его тронуло, когда он увидел черных проповедников рядом с белыми, и увидел, как белые аплодируют черным, — не черным шоуменам или спортсменам, а черным духовным лидерам. Затем он сказал, что «Исполнители Обетования» спонсировали семинар по расовому примирению в Портленде, и на него пришли только 25 человек, восемь черных и семнадцать белых. Это было мощное служение, сказал Кайро, но малочисленность аудитории показала, как далеко еще до исполнения мечты. Мы оба молимся, чтобы нам приблизиться к этой мечте. Я должен признаться вам еще в кое-чем. Я принадлежу к деноминации, которая, как многие другие, когда-то поддерживала сегрегацию. Мне стыдно сказать, что я учился в той семинарии, в которую тогда, в шестидесятые, не принимали черных. Несколько лет спустя об этой семинарии я узнал много хороших вещей, которыми можно гордиться. Но за ее решения о сегрегации я стыжусь. Расовые предрассудки противоречат Евангелию Христа. Это ересь. Так что я прошу вас простить мою семинарию.

«О Господи!»

«Да, мы прощаем!»

«Слава!»

— Последние месяцы Бог сокрушал мое сердце в этом. И я убежден, что не может быть пробуждения, пока мы не сокрушим расизм, который был настоящей раковой опухолью как в нашей стране, так и в наших церквях. Это даже ближе к нам, чем мы думаем. Шесть месяцев назад Кэти Вард, наш церковный историк, делала кое-какие изыскания к нашему столетию. Она обнаружила такой пласт истории, о котором многие из вас в «Авен-Езере», возможно, не знают. Я точно не знал. В самом начале в Первую церковь черных впускали только на балкон. Они не должны были смешиваться с белыми в партере церкви. И там было два разных фонтанчика с питьевой водой, да, даже здесь в Орегоне. Именно потому, что с ними обращались как со второсортными гражданами царства Божьего, черные христиане основали свою церковь чуть дальше вдоль по улице. Я, конечно, не могу винить их за это. Новую общину назвали Второй церковью. В 1920 году название изменили на «Авен-Езер».

Паства закивала, послышались возгласы одобрения.

194

— Истина в том, что в этой стране черные и белые христиане — два разных мира. Да, они сознательно разделились, но разделение ранит нас и нашего Отца, который хочет, чтобы его дети знали и любили друг друга, наслаждались общением друг с другом. Говорят, что в 11 часов утра в воскресенье в Америке особенно видна сегрегация. Это не просто трагедия, а грех. Это грех, в котором в основном виноваты мои предки, и мне приходится взять ответственность за них — если не я, то кто? Это грех, в котором я каюсь. Я не собираюсь заниматься самобичеванием из-за чувства вины, потому что это никому не поможет. Чувство вины не решает проблем. Я хочу быть частью решения. Мы с Кайро говорили и мечтали о том, чтобы в будущем проводить служения вместе. Может быть, это будут совместные церковные обеды и выезды на отдых, собрания молодежных групп, или общая спортивная команда. Вам нужны не покровители, а партнеры, как и нам. Кто знает, может быть, наши две церкви со временем снова сольются в одну. Сейчас я знаю, что церкви черных не горят нетерпением слиться с белыми, потому что в таких случаях обычно черных поглощают. Я не хочу, чтобы было именно так. Я не знаю, могут ли вообще наши церкви снова стать одной, но знаю, что мы можем быть едины в Духе, и мне бы хотелось построить такие отношения, где мы могли бы использовать наши возможности вместе.

«Аллилуйя!»

«Правильно говоришь, проповедник!»

— Также я верю, что истинное покаяние включает больше, чем просто сказать «извините». Когда Иаков хотел примириться с Исавом, после того, как украл его первородство, он знал, что должен воздать брату по справедливости. Он совершил акт возмещения, который соответствовал изначальному греху. Только тогда он примирился с братом. Закхей сказал Иисусу, что воздаст вчетверо тому, у кого украл. Это было возмещение. Я предполагаю, что некоторые люди думают, что все социальные программы и акции в поддержку, и есть возмещение, но такое впечатление, что они не так уж хорошо работают. Может быть, потому что это были попытки разрешить проблему деньгами и избавиться от чувства вины без личного участия в этом. Я думаю, что это половинчатые попытки разрешить проблему без истинного покаяния. И Кайро напоминает мне, что иногда

195

бывало и истинное покаяние белых, но некоторые черные отказывались его принять и простить их.

«Ух!»

«Это правда, пастор!»

— Возмещение должно быть наряду с освобождением, но этого никогда не было. И теперь в Америке мы — поколение далекое от рабства, и вот уже тридцать лет, как нет сегрегации. Трудно понять, как возместить или хотя бы что сделать для этого. Это конечно не должно быть в виде покровительственного отношения или просто вручения денег для облегчения своей совести. Это не устраняет обиду, а только питает ее. Кайро и я действительно верим, что должны научиться работать вместе, как братья и сестры во Христе, чтобы решать проблемы, которые видим в нашем городе.

«Аминь на это!»

— Может быть, ради этого придется выйти из своих комфортных зон, но это обязательно должно произойти. Я слышал от одного брата из Индии, что индусы и мусульмане в его стране могут воспроизвести и подделать любое чудо или знамение, совершенное Богом, кроме одного — единства между людьми разных рас. Я хочу быть частью этого чуда. Может быть, вы заметили, что ваш пастор сегодня утром надел сандалии. Мы хотим совершить омовение ног. Не могу сказать, что я очень комфортно себя чувствую, но знаю, что это правильно. Я делаю это, потому что Кайро Клэнси — мой брат, я люблю его и хочу послужить ему. Я надеюсь и молюсь, что это будет символ вновь обретенного завета братства между нашими церквями.

Пастор Клэнси сел на стул перед тазиком. Пастор Шаффер опустился на колени и снял сандалии с Клэнси. Он поднял лежавшее рядом полотенце и обмакнул его в воду. Все затаили дыхание в тишине, которая опустилась на церковь, когда он начал мыть ноги Клэнси. Кларенс слышал вокруг звуки: открывались сумочки и люди доставали носовые платки. Кто-то сморкался, кто-то плакал. Когда пастор Шаффер посмотрел на него, пастор Клэнси прошептал слова, которые слышали только двое мужчин и невидимые слушатели.

После этих незабываемых минут, пастор Шаффер