для своих посещений совершенно незанятое время, — гораздо приятнее, чем посещение родственников, случайно оставшихся в живых.

Правда, у мертвых родственников почти всегда одинаковая цель прихода — предупредить о чьей-нибудь смерти (я склонен думать — не находятся ли они на услужении у какого-нибудь хорошо поставленного бюро похоронных процессий или синдиката гробовщиков), но все их поведение по сравнению с родственниками живыми явно говорит в их пользу.

Мертвый родственник скромно приходит ночью, становится в уголок, произносит заученную фразу или даже просто пугнет взглядом и исчезает, не дожидаясь, пока вы затянете с ним нудный разговор о погоде или о здоровье шестимесячной Нюточки. Если же вы еще сделаете вид, что вы испуганы и дрожите, — привидение будет целый век благодарно, до того оно будет польщено сознанием, что работа не пропала даром… Попробуйте испугаться и начать креститься, когда приедет живой родственник…

Покойный дядя никогда не ввалится к вам в комнату с багажом, с четырьмя плетеными корзинами, с двумя племянниками, с женой, которой вы должны уступить кабинет или спальню…

Живого дядю надо занимать. Расскажите ему, что вы пишете романы, и дядя пожалеет, что вы не почтово-телеграфный чиновник. Втолкуйте ему, что вы скоро откроете магазин пишущих машин, он будет настаивать, чтобы вы поступили в балетную школу… В довершение всего дядя окажется вегетарианцем, и вам придется обедать на кухне с прачкой, для которой специально готовятся мясные щи.

Сыновья дяди в это время будут развлекаться всеми теми способами, какие окончательно изгнаны дядей из их домашнего обихода… Из чувства сострадания к рыбам, которым приходится плавать в таком маленьком пространстве, они перельют все содержимое аквариума в пианино, сопровождая это занятие веселыми, радостными восклицаниями. В сиротливо опустевший аквариум они аккуратно сложат остатки торта и лакированные ботинки.

Мертвый дядя бездетен. Его одинокая мятущаяся душа ищет теплого слова участия. Попробуйте отнестись к нему человечнее, когда печальные обстоятельства (а не простое необоснованное желание сесть вам на шею на две недели) заставят его прийти к вам.

— Боже мой, да никак это дядя? — вглядываетесь вы в расплывчатую, белую фигуру привидения. — И правда — дядя!.. Какими судьбами…

— Через семнадцать дней умрет твоя жена, — холодно отчеканивает покойник.

— Ну, — радостно изумляетесь вы и, спохватившись, спрашиваете озабоченно. — Почему это?

Дядя неловко молчит.

— Вы бы сели, дядя… На каком… кладбище устроились? Как дела?.. Может быть, чайку или папироску?

— Через семнадцать дней… — тупо настаивает дядя.

— Да, я слышал… Все помрем когда-нибудь… Курите?

Покойный дядя робко переминается с ноги на ногу:

— Слышал? Через семнадцать дней…

— Да что вы, дядя, право… Не глухой я, — с легким раздражением произносите вы. — Может быть, коньячишку хлопнем, чего там… А?

— Нельзя нам, — тоскливо произносит покойничек, — неудобно это, и вообще… через семнадцать дней твоя жена умрет…

Видя, что с упрямым старикашкой трудно что-нибудь сделать, вы поворачиваетесь на другой бок и засыпаете.

Дядя уходит обратно порассказать другим завистливым мертвецам, какой у него любезный и разговорчивый племянник.

Через семнадцать дней вы вспоминаете, что жена ваша должна умереть. Самое туманное заявление об этом вызывает с ее стороны бешеный скандал с обвинением вас в пристрастии… А через несколько дней снова ночью является покойный дядя с извинением, что он перепутал квартиру и что через семнадцать дней, с того момента, должен был последовать перелом ноги у бабушки, а не преждевременная смерть моей жены…

Бабушка остается невредимой.

* * *

Иногда — что всего обиднее — к вам притаскивается привидение, ничего общего с вами не имеющее.

Вы ложитесь спать в чужом доме, в какой-нибудь заброшенной комнате, в которой обычно хранили варенье, и вдруг вам, как снег на голову, является развязное привидение с совершенно нелепыми притязаниями.

Проснувшись, вы видите, что чье-то несимпатичное лицо склонилось над вами и пытается вступить в разговор.

— Вам что? — потягиваясь, спрашиваете вы.

Обрадованный тем, что с ним вступили в разговор, покойник удобнее усаживается в кресле и приготовляется рассказывать.

— Сорок лет тому назад, когда шумела осенняя вьюга, в этой комнате произошло страшное дело… Вооружившись кухонным ножом, преступник…

— Извините, я не судебный следователь, — холодно отвечаете вы.

— Нет, вы послушайте, — уверяет покойник, — это интересно… Меня здесь убили кухонным ножом…

— Вы чего же, — подыскиваете вы слово, — гражданский иск предъявляете?..

— Вас, кажется, это мало трогает? — обиженно спрашивает покойник. — Тут, можно сказать, на глазах человека зарезали, а он…

Вам становится неловко.

— Извините, — оправдываетесь вы. — У меня завтра утром работы масса… Потом полотеры придут…

— А как же я, — робко спрашивает покойничек, — а я бы уж рассказал…

— Расскажете другой раз, — примиряюще предлагаете вы, — знаете что: приходите завтра часов в пять… Жена тоже послушает — она любительница этих историй…

— Нельзя нам… днем-то, — тоскливо уверяет покойник.

— Ну, извините, — охватывает вас внезапное раздражение. — Я для вас свою жизнь не могу ломать… До свиданья…

Несолоно хлебавши чужой мертвец недовольно уходит, злобно швырнув ваши брюки со стула на пол: мертвецы мстительны.

* * *

Все это, как я уже говорил в начале, вспомнилось мне по поводу спиритических сеансов… Именно та недобросовестность медиума, о которой я упоминал, и положила раз навсегда начало моему скептическому отношению к сверхъестественному.

В каждом мертвеце мне всегда, с того скверного случая, чудится авантюрист — и надо сознаться, что мне приходилось встречаться с такой неудачной имитацией загробного мира, что мой скептицизм может быть вполне оправдан.

Так, однажды мне пришлось ночевать на одном постоялом дворе в провинции. Когда в доме все уснули, кто-то осторожно повертел ручку моей двери и вошел в комнату. Я быстро зажег свечку.

— Не зажигай, — сдавленным голосом предупредил меня вошедший. — Я мертвец.

— Здесь вам не кладбище, — прикрикнул я на него, — чего вы сюда суетесь?

— Я пришел за тобой, — тем же голосом ответил мертвец.

— А зачем? — спокойно спросил я.

Видимо, этот вопрос застал его врасплох. Действительно. зачем я нужен обыкновенному безработному мертвецу, — мне самому никогда не приходило это в голову.

— Я за твоей душой, — гробовито зарычал мертвец.

— Да ты не мертвец, — перешел я на тон убеждения, — от тебя и могилой не пахнет.

— И не надо, чтобы пахло, — резонно заметил мертвец, — вот в прошлом году становихин Петька умер — три дня лежал, а духу никакого…

— Тоже сравнил, — усмехнулся я, — то ребенок, чай, а ты этакий верзила…

Видимо, на мертвеца мои слова подействовали, потому что он сразу переменил тему разговора:

— Дай-ка мне два рубля.

— Не дам, — резко отпарировал я. — За душой пришел — бери и уходи.

Мертвец мялся.

— Дай два рубля!

— Вот что, — продолжал я, — хочешь рубль? А