Она стояла совсем близко, глядя на него удивленно и весело — лишь присутствие в галерее посторонних останавливало Илью от того, чтобы сгрести Татьяну в охапку.

— Илья, милый! — произнес позади него женский голос. — Можно тебя на минутку?

Он остолбенел. Если бы сейчас позади Ильи обвалился потолок, он был удивлен куда меньше! Элтон Джон, все еще поющий вполголоса где-то у него в голове, сконфуженно замолчал, сняв пальцы с клавиатуры.

— Ирочка? — выпустив Татьянину руку, растерянно спросил Илья.

Черт, как же все не вовремя! Или вовремя?..

Он повернулся. Мизансцена не оставляла пространства для воображения — Ирочка, разумеется, видела, как секунду назад Илья держал за руку другую. В ее ледяных глазах было все — презрение, гордость, уязвленное самолюбие, ирония. Тем не менее, Ирочка нашла в себе силы, чтобы улыбнуться.

— Добрый день! — сказала она Татьяне невыносимо вежливо.

— Зд… растье, — кивнула та сконфуженно.

В другой день Илья бы уже мучился угрызениями совести.

Сегодня был исключительный день.

— Хорошо, что ты пришла! — сказал он Ирине. — Отойдем?

Скользнув холодным взглядом по лицу Татьяны, Ирочка нехотя пошла за Ильей в дальний угол огромного зала.

Илья остановился у кадки с пальмой. Взъерошил волосы, собираясь с мыслями. Сложив руки на груди, Ирочка молча смотрела куда-то в стену — вернее, не в стену, а в одну из его картин, с которой ей в ответ скалились разноцветные уродские рожи.

Мрачное Ирочкино молчание было куда хуже истерики.

— Иринка… нам давно надо было поговорить… Ты не обижайся, в смысле… это не твоя вина…

— Разумеется, не моя, — она усмехнулась. — Я же, как дура, все жду тебя, жду… А тебя вечно нет! Ни дома, ни в галерее… Я, как идиотка, проторчала на премьере в кинотеатре неделю назад, а ты так и не появился! Приехал только утром, хоть бы прощения попросил! Ты вообще со мной не разговариваешь, только «привет!», «пока!»… Сказал бы по-честному, что завел другую! — в ее голосе зазвенели слезы.

По-честному, Илья должен был бы сказать Ирочке, что завел своего личного Демона…

— Это не то… В смысле, я не из-за нее… Черт! Я тебе не изменял. Клянусь! — отрезал Илья. — Можешь не верить. Просто… — он взял ее за плечи, — у нас с тобой… все давно кончилось. Ну, как-то само собой сошло на нет. Ты ведь тоже это понимаешь, правда?

Ирочка делала над собой титанические усилия, чтобы не расплакаться. Илья почувствовал себя редкой сволочью.

— Прости меня! — произнес он, глядя в покрасневшие Ирочкины глаза. — У тебя все будет хорошо. Ты красивая, яркая…

— Хватит! — перебила его Ирочка. — Дай мне три дня, я найду квартиру и соберу вещи.

— Я могу помочь с квартирой! — горячо предложил он.

— Не надо! — ледяным тоном отрезала Ирочка. Она справилась с подступавшей истерикой, и теперь ее строгое лицо казалось высеченным из мрамора.

Повисла тягостная пауза. Илья растерянно помялся, не понимая, что он еще должен сказать.

— Я… пойду, — выдавила, наконец, Ирочка и, гордо тряхнув волосами, направилась к выходу, сопровождаемая любопытными взглядами. Шла она так, словно вышагивала не по мраморному полу художественной галереи, а по миланскому подиуму.

Илья догнал Ирочку уже в холле.

— Погоди!

Она обернулась, глянула на него выжидающе. Взяв девушку за руку, Илья полез в карман и вложил в узкую Ирочкину ладонь ключи от своего «бентли».

— Не отказывайся! Доверенность у тебя есть. Через пару дней позвонит Роман, привезет тебе все документы на машину. И… прости еще раз!

Он быстро поцеловал ее в щеку. Ирочка помедлила, глядя на брелок в своей руке, потом сжала его хозяйской рукой и вышла на улицу.

Если бы она обернулась в дверях, то увидела бы, что Илья, глядя ей вслед, счастливо улыбается.

Подождав, пока Ирочка выйдет, Илья вернулся в зал, к Татьяне, все еще стоящей у окна с виноватым видом.

— Ну, теперь я окончательно свободен! — сообщил он весело. — Правда, я теперь без машины. Вы любите ходить пешком?

17

Фонарь возле подъезда не горел. То есть, когда они вошли в подъезд, он горел, а теперь, пятнадцать минут спустя, нет.

Тряслись руки. Илья похлопал себя по карманам в поисках сигарет и только потом вспомнил, что вообще-то он год уже как не курит.

В темноте вспыхнул красный огонек.

— Чего не остался? — спросил ироничный голос.

— Черт бы тебя… — усмехнулся Илья, принимая из рук Демона сигарету.

Он забрался на скамью с ногами и перевел дух.

— Я хотел, но… Решил быть джентльменом до конца, — сказал он скорее самому себе.

Время непостижимым образом схлопнулось. Четыре часа в компании Татьяны не то что пролетели — они словно вообще случились в параллельной Вселенной. Илья сейчас даже толком не мог вспомнить, где они бродили и что делали. О чем она ему рассказывала. Что он ей рассказывал. Вечер застыл в памяти ярким светящимся пятном.

Кажется, были на