class="p1">Но ещё днём Пётр Петрович поехал к себе домой, чтобы успеть подготовиться к поездке на юг с семьей старшей дочери.

А вечером в воскресенье, в последний день июля, Платон с мамой вернулись в Реутов. Ведь на следующий день 1 августа начинались вступительные экзамены.

Первым экзаменом была письменная математика. Платон быстро, и уверенным в правильности, решил первые три задачи. А вот в четвёртой задаче с доказательством тождества ему пришлось повозиться. С первой попытки ему не удалось его доказать. Тогда он проверил своё решение — оно было верным. Потом он пытался доказать тождество от обратного — тот же результат. Затем он предался раздумьям, но ничего не придумал. В итоге он размашисто написал в тетради «Данное тождество недоказуемо!» и для верности расписался.

Но тут прозвенел звонок, сообщивший, что пятую задачу он не успеет даже прочитать.

— Эх! Надо было мне плюнуть на это тождество, когда оно не доказалось, и сначала решить пятую задачу! — понял он свою ошибку.

В электричке по дороге на участок Платон продолжал анализировать ситуацию с экзаменом, рассматривая и самый позитивный и самый негативный варианты. По его расчётам получалось, что его оценка должна была варьироваться от тройки до четвёрки — не ниже и не выше.

— Ну, и ладно! Пусть будет тройка! Ведь не двойка же?! А с другой стороны, если тождество действительно недоказуемо? Тогда может быть и четвёрка!? — рассуждал он.

И он оказался прав, когда, приехав на консультацию, увидел свою оценку «четыре» и, услышав от других студентов, что его вариант был специально сделан на завал излишнего количества абитуриентов.

— Ур-ра! Я оказался прав! — торжествующе объявил он маме, получив от неё радостное поздравление.

Поэтому устную математику в четверг 4 июля Платон сдавал уверенно, опять получив «четыре».

Но Алевтине Сергеевне пришлось срочно отвезти в деревню для брата Юрия антибиотики и пенициллин, разъехавшись с, возвращающимися оттуда, Настей и соседкой Лидой.

Настя взахлёб рассказала брату о двух интересных неделях её жизни в Беляйково и в Верхней Берёзовке.

Сначала они жили в Беляйково в доме дяди Юры, где после окончания учебного года жили его старшие дети — четырнадцатилетняя Тамара и десятилетний Серёжа, оставившие с матерью дома во Фрунзе свою младшую трёхлетнюю сестру Иру. Дом был длинный с торцовыми входами на две семьи. Лиду положили спать на полати в прихожей. А под ней на большом сундуке постелили Насте, занавесив спальню девчонок пологом.

Днём они вчетвером гуляли по Беляйково, ходили в соседний лес за ягодами и грибами, и купаться и загорать на речку.

Но больше им понравилось повторять купание пред сном в вечерние сумерки, когда солнце уходило за горизонт, и на небе царствовала огромная жёлто-оранжевая луна. Над рекой простирался густой туман, а вода на фоне уже прохладного воздуха казалось тёплой. И только проходя сквозь туман при погружении в воду, дети любовались мерцанием на ней извилистых лунных блёсток. А после купания мокрые девчонки садились и накрывались большим тулупом Юрия Сергеевича.

У Насти там появился ухажёр, живший в том же доме. Он приглашал её во двор покачаться на качелях и поболтать.

Но ещё больше ухажёров появилось у девчонок, когда они втроём сходили в деревню Верхняя Берёзовка в дом к бабушке, прожив там двое суток.

В первый день наведя там порядок и обеспечив себя едой, они днём и вечером гуляли по деревне в компании местных парней, которым с «москвичками» было интересней. А те сопровождали своих гостьей до самой калитки, наглухо захлопнувшейся перед их любопытными носами.

На следующий день их совместные прогулки повторились, вызвав ревность местных девчонок и интерес парней уже из Нижней Берёзовки.

Днём московские девчонки кроме гуляний играли перед своим домом в волейбол с местными мальчишками.

— «Девочки! Присоединяйтесь к нам!» — пригласила Настя местных девчонок принять участие в коллективной игре в кружочек в волейбол.

Но те, насупившись и грозно сверкая злыми глазами, молча шеренгой прошли мимо.

А вечером дело дошло и до новых мальчишек из Нижней Берёзовки. Те попытались через мосток и проулок подняться в Верхнюю Берёзовку, но были остановлены кордоном местных парней, не хотевших делиться своей неожиданной добычей, буквально осевшей на завалинку дома Екатерины Васильевны Беззубовой (Черноносовой) — двоюродной для Насти тёти. Там им компанию составили её троюродная семнадцатилетняя сестра Тамара и её четырнадцатилетний брат Владимир.

Но вскоре один из молодых бугаёв Нижней Берёзовки прошёл через кордон и продемонстрировал свою местную культуру перед московскими гостьями. Сдвинув кепку набекрень, с папироской в зубах, он начал громко что-то рассказывать и материться в их присутствии, выставляя себя местным рубахой-парнем.

Но Настя и девочки не стали с этим мириться и, не спев хаму арию московского гостя, тихо удалились к дому Комаровых, сопровождаемые надёжными добровольными телохранителями из местных джентльменов. Те даже зашли с ними за калитку, рассевшись на, приготовленных к строительству, брёвнах, видимо посчитав это платой им за джентльменство.

И когда Настя объявила всем, что пора расходиться, позвав сестру и подругу домой, а потом и заперев входную дверь перед носом страждущих любовных приключений, некоторые из них не вышли через калитку на улицу, присев на крыльцо и барабаня в дверь, вызывая подружек на улицу.

Тогда всегда озорная и предприимчивая Тамара Комарова вылила под дверь ведро холодной воды, промочившей женихам штаны, вызвав хохот одних и матерки других. Но после такого отказа ухажёры ушли, на прощанье хлопнув калиткой.

— «Тамар! Ну что ты наделала? Мало того, что девчонки на нас косятся, так теперь и мальчишки — наши защитники обидятся!?» — сделала замечание самой младшей сердобольная и справедливая Настя.

— «Ничего! Пусть лучше теперь на печи свои штаны сушат!» — ответила ей двоюродная сестра Тамара.

— «Девчонки! А мне наша троюродная сестра Тамара шепнула, что завтра местные девки собираются нас побить! Давайте завтра же прям с утра вернёмся в Беляйково! Да и еды у нас уже почти не осталось!» — убедительно и повелительно предложила Настя.

И Лида с Тамарой возражать старшей не стали.

— «Да! Вовремя вы оттуда драпанули! А то бы вам ни за что там попало?! Особенно, Насть, тебе, как самой старшей!» — прокомментировал Платон, дослушав рассказ сестры.

В понедельник 8 августа для Платона подошла и очередь географии. И он смело пошёл на экзамен в первой группе абитуриентов.

Аудитория была совсем небольшой и узкой, а слева — всего один ряд столов. Прочитав все вопросы билета, он понял, что они для него совершенно не трудны. Он знал на них все ответы. Коротко, но по существу, записав ответы на них,