Лейлы Саид потряс его до глубины души. Присяжные обычно ненавидели детоубийц. Особенно женщин. Особенно таких женщин, как Лейла, — успешных, умных, профессиональных. Время от времени и самому Кристоферу хотелось дать ей совет: нельзя сидеть с такой идеальной осанкой, нельзя так уверенно поправлять волосы! Нельзя вести себя так спокойно и сдержанно, зарыдай хоть раз, покажи, что ты горюешь! Но оказалось, что все это не имело значения: присяжные в любом случае освободили ее.

Шеп пригубил кофе и поморщился, когда холодная жижа стекла по пищеводу. Откинувшись в кресле, он внимательно посмотрел на папку. «Положи ее обратно в шкафчик. Закрой на замок и забудь», — шептал внутренний голос. Но детектив расслабился в теплом коконе, который окружал его: пустой офис, шебуршание Карен в дальнем конце помещения, приглушенный свет от уличных фонарей и настольной лампы. Он поглядел на открытку на стене: одинокий пастух в поле, давний подарок бывшей девушки. На обороте она написала сентиментальный текст, который он не мог вспомнить. Дотянувшись до открытки, Шепард поднес ее к глазам и перевернул: «Когда я одна, приведи меня домой». В тот день, когда она вручила ему эту открытку, он, помнится, закатил глаза и вздохнул, но теперь на Кристофера накатили теплые воспоминания. Все могло бы сложиться иначе: они поженились бы, завели детей, он забирал бы дочерей с музыкальных занятий или пацанов с футбольного матча, буквально приводя их домой. Интересно, в сорок пять уже поздно заводить семью?

Детектив взглянул на часы. Часовая стрелка переползла через восьмерку. Вздохнув, он углубился в изучение содержимого папки. Крис вновь пересмотрел расшифровки интервью, пытаясь найти отмычку, которая поможет раскрыть тайну. Перечитал медицинское заключение. Прометазин. Единственное лекарственное средство, обнаруженное в крови Макса. Ему нашлось невинное объяснение: родители боролись с приступами аллергии. Шепард просмотрел статьи в интернете, а потом, раздраженный неудобоваримым медицинским жаргоном, набрал номер патологоанатома, который проводил вскрытие ребенка.

— Бо на проводе, — ответил тот веселым голосом, будто его застали врасплох посреди недорассказанного анекдота.

— Бо, привет, это детектив Шепард из столичной службы. Простите, что так поздно звоню. У меня маленький вопрос, на который вы точно сможете мне ответить.

Бо довольно хрюкнул:

— У нас тут восемь вечера — это даже не начало рабочего дня, детектив! Чем могу помочь?

— Я вот пересматриваю заключение по делу Макса Андерсона. Прометазин — это же успокоительное, насколько я знаю. Нормально, что отец дал Максу прометазин с утра перед занятиями?

— В принципе, да. Если у ребенка приступы бывают с утра, имеет смысл бороться с ними таким способом.

Шепард почесал локоть сквозь рубашку.

— По разве ребенок не будет сонным?

— Да. но если выбирать между орущим ребенком и спящим ребенком, родители, как правило, предпочтут второе.

Шепард отметил это про себя.

— А вы уверены, что аллергия не представляла опасность для жизни?

Бо на секунду замолчал.

— Что вы там придумали, детектив? По-вашему, мы что-то упустили?

— Нет, — твердо ответил Шеп. — Я так вовсе не думаю. Но что-то в этом деле не дает мне покоя, и я никак не могу докопаться до причины.

Врач ответил дружеским советом:

— Поймите, его убила не аллергия. И не прометазин. Мальчик погиб, потому что его бросили в машине на солнцепеке. Послушайте меня: идите-ка домой, выпейте пива и забудьте про Макса.

Шеп вздохнул.

— Ладно, так и сделаю. Спасибо.

Он попрощался с патологоанатомом, но вместо того, чтобы последовать его совету, отправился на кухню за свежей порцией кофе и приготовился к долгой ночи.

* * *

Роберт Гарднер подошел к столу Лейлы и задумчиво поднял пресс-папье в виде фигурки богини Гестии[4], давний подарок Уилла. «Подходящий талисман для архитектора», — сказал тогда Роберт партнерше.

— Что ж, это были интересные полгода, — заметил он теперь.

— О да, — согласилась Лейла.

— Вы с Уиллом снова вместе?

— Зачем ты спрашиваешь?

— Потому что он чертов мудак.

Лейла с упреком покосилась на бизнес-партнера:

— Вряд ли тебя это касается, но да, мы вроде как вместе. Работаем над отношениями.

Роберт застонал:

— Значит, мне придется с ним встречаться на вечеринке банка «Мерсерз»?

— Вообще-то я не уверена, что мне стоит идти.

Гарднер театрально прищурился.

— Лейла, мы выиграли самый большой заказ в истории нашей компании, а ты не хочешь отпраздновать?

— Ну, скажем, после моего «отпуска» я не уверена, что ты хотел бы меня там видеть.

— Да ладно тебе. До сих пор куксишься? — Гарднер аккуратно поставил фигурку. — Перестань, это было исключительно экономическое решение.

— Понимаю. Я просто… не уверена, что готова выходить в люди.

— Почему? Ты не сделала ничего преступного.

Лейла поежилась.

— Сделала, Роберт, сделала. Меня просто посчитали невиновной.

— Ты же понимаешь, что я имею в виду, — ответил он, щелкнув пальцами. — Ты не уголовница, и нам важно показать это публике.

Она тяжело вздохнула.

— Ну так что, — упрямо продолжил Роберт, — я увижу твоего мудака-супруга на мероприятии?

Лейла улыбнулась:

— Нет. Лучше приглашу сестру. Будет славно провести время вдвоем.

— Превосходно, превосходно, — заключил Гарднер. — Это будет твердым политическим заявлением: между вами нет никаких проблем.

— Господи, какой ты циничный! Я же не поэтому хочу позвать Ясмин.

Роберт прикрыл рот кончиками пальцев, показывая, что умеет держать секреты.

— Хорошо, я отъеду пока. Увидимся в пятницу на вечеринке.

Лейла поглядела ему вслед, а потом, откинувшись на стуле, позволила себе расслабиться на пару минут. Предыдущие шесть недель были тяжелыми, но дела, кажется, наконец налаживались. Лейла больше не ловила на себе тяжелые взгляды сотрудников, приходя в офис. Она могла идти по улице, не думая о том, что все вокруг знают о ее вине. Несчастье с Максом навсегда останется на ее совести, но Лейла обнаружила, что можно и сейчас найти моменты спокойствия и даже радости. Эндрю и Ясмин потихоньку очухивались от потрясения, Лейла с Уиллом пытались построить семейную жизнь заново, а компания «Саид и Гарднер» процветала. Наверное, через некоторое время они все придут в себя. Лейла сняла пиджак и повесила на спинку стула. Пора приступать к работе.

В дверь постучали, и Лейла увидела незнакомую женщину. Она была кричаще красива, но одета с художественной неряшливостью. Особенно выделялись высокие ботинки фирмы «Доктор Мартенс».

— Кэти Бороу, — представилась посетительница, войдя без приглашения. — Прошу прощения, что врываюсь, но вы не отвечаете на мои письма, и я решила, что стоит объяснить мои намерения при личной встрече.

— Чем могу быть полезна?

— Я редактор журнала «Визор». Мы работаем над специальным выпуском о материнстве, и я хотела поинтересоваться, не хотите ли вы написать для нас что-нибудь.

Лейла встала из-за стола:

— Нет, спасибо.

Женщина подняла руки