нажима, хрустнул, выломав кусок косяка, и уже через пять секунд Павел вошел в дом. Это оказалась спальня, кровать заправлена, никаких следов бегства, нападения, просто люди на минутку вышли.

Головин выглянул в коридор. Дом был не слишком зажиточный, все довольно бедное и обветшалое. Оно и понятно, кто из состоятельных будет селиться прямо рядом с городскими воротами? Тут всегда жизнь кипит, хотя на этом острове, все же сомнительно, город не торговый, не на перепутье, нет порта, а значит, и толпы матросов, горланящих матерные песни. Ну да ладно, плевать, кто тут жил, их уже нет, может, призраками бродят, может, тварями бегают, а может, тела гниют в каком-то овраге.

Павел сбежал вниз по лестнице, на первом этаже оказалась не кухня со столовой, там была крохотная лавка, торгующая всякой мелочевкой — расческами, веревками, какими-то коробами.

Головин снял со стены с крюка моток веревки и перекинул его через шею, авось пригодится, а не пригодится — и хорошо. Хотя на кой она ему, если у него платформы есть? Но скидывать не стал. Окинув взглядом помещение, он поднял левую руку и активировал струю пламени, та ударила в книжный шкаф, потом загорелись какие-то бумаги на конторке, а затем и сама конторка. И тут же прямо в двух шагах от него возник призрак тучной женщины, видимо, хозяйки данной лавки. Лицо ее стало отчетливым, и на нем отпечаталась ярость. Она вытянула руки и поплыла к нему, вот только молния из перчатки на правой руке была быстрее. Дыра, пробитая зарядом электричества, стала расползаться, и уже через несколько секунд на полу осталась мутноватая клякса эктоплазмы.

Головин взбежал по лестнице, внизу уже вовсю занялось, и скоро дом заполыхает. Учитывая темень, видно будет далеко, а значит, пора сваливать.

Он выскочил на балкон и перебрался на крышу, откуда с помощью пары платформ на стену, после чего спрыгнул вниз. Снегопад все усиливался, на плечах и на голове буквально за минуту выросла снежная накидка. Головин стряхнул снег и вытащил из воротника хитро упрятанный в него капюшон. Не то, чтобы снежная шапка мешала, скорее, раздражала, она таяла на волосах, и холодные капли стекали за шиворот. Он посмотрел за стену и увидел сквозь снегопад отблески огня. Занялось неплохо, и хорошо бы твари среагировали на подобное.

Павел отбежал от города метров на сто и взял обратный курс на горы. Через десять минут он был на месте. В принципе, о следах можно было не особо волноваться, снег засыпал их почти мгновенно. Он взял разбег, создал платформу на высоте пары метров, оттолкнулся прежде, чем она рассеялась, и перелетел на следующую, которая была наравне с гребнем стены. Спрыгнув на парапет, он глянул вниз, почти вплотную к горам стояли какие-то хозяйственные постройки, сараи, возле которых сложены поленницы дров, маленькие домики, напоминающие обычные земные бани. С пару минут он вглядывался во тьму, и ничего, пусто.

Головин создал платформу, перескочил на нее, затем еще одну, и спрыгнул на крышу ближайшего дома. Крыша была со скатами, не слишком крутая, но Павел не желал рисковать, и уселся на слуховом окне.

— Может, так и надо было сделать сразу, в первый же день, идти сюда в одиночку, пока бойцы шумели бы в лагере и отбивали бы тварей.

— Может, — ответил ИИ. — Но жизнь — это череда упущенных возможностей. Знай, ты тогда то, что знаешь сейчас, и возможно, все было бы по-другому.

— Давай потом пофилософствуем, — попросил Головин, — ночь не бесконечная, а нам нужно двигаться.

Он создал платформу и перескочил на нее, потом еще на одну, и еще, добравшись до следующей крыши.

— Зря поджигал, — спустя десять домов заметил ИИ, — нет тут никого. Они все там, у лабораторий, ждут тебя в лесу, и этот с посохом тоже. Зачем тебя тут ловить, если ты сам туда придешь?

Головин повернул голову и уставился в направлении ворот. Там, за снежной завесой были видны яркие оранжевые всполохи, видимо, прав оказался ИИ, огонь пошел дальше.

— Да пусть горит, плевать, — ответил он, — главное, чтобы мне это не помешало.

Долгий протяжный вой раздался со стороны пожара и разнесся по всему городу. Сначала ему ответил кто-то с другой стороны города, потом откуда-то из-за спины Головина, а вот один почти рядом, фактически из-под ног. Павел уставился на край крыши, тварь находилась под стеной дома. Головин создал платформу и, пригнувшись, двинулся вперед. Из гнезда вылетел клин, обычный, стальной, и завис на уровне глаз.

Тварь была тут, она стояла на задних лапах, припорошенная снегом. Следующий дом через улочку был последним, дальше шли скалы, заросшие лесом, слева дорога, которая вела к лабораториям и посадочной площадке для фарадэров.

Головин тоже замер, мутант его не видел, он уставился вдоль улицы в сторону центральной дороги, идущей через город насквозь.

— Иди тихо, — посоветовал ИИ. — Если обнаружит тебя, убей, но пока не видит, не дергайся.

Головин кивнул и создал платформу чуть правее за спиной у мутанта. И ведь прошел. Одна, вторая, третья… Подошвы едва слышно стукнулись о черепицу, тварь шевельнулась, но, не уловив больше звуков, снова уставилась в направлении центральной улицы.

Головин перебрался на соседнее слуховое окно подальше от улицы, на которой стояла тварь.

— Как пойдешь? — поинтересовался ИИ.

— Уж точно не дорогой. Лесом, очень тихо, снегопад мне на руку.

Он припомнил карту. Дорога была метрах в ста пятидесяти, она поднималась на плоскогорье, заросшее лесом, затем поворачивала направо и шла сквозь деревья примерно с километр. Там, на огромной поляне среди сосен, так он именовал для себя эти хвойные деревья, разве что у этих кора была белая, а в остальном один в один, стояли четыре здания исследовательского комплекса, все соединены между собой подземными тоннелями. Одно жилое для персонала, там же был ресторан, народу тут работало немного, всего полсотни человек, считая обслугу.

Головин задрал голову, глядя на скалы, здесь они были куда выше, метров сорок, отвесные, верхушки их терялись среди снежной завесы.

Еще и ветер усиливался, и здесь не было ни одного уступа, как тот, над океаном, чтобы, если что, отдохнуть и дать остыть имплантату. Придется лезть до упора или подниматься по дороге, вырубленной в скале. Захотелось сесть, перекурить, но это было нереально. Сейчас главное — смыться из города. Павел посмотрел в сторону ворот. Зарево становилось все больше. Город горел, и хорошо, если все ограничится только левой половиной.

— К утру целиком полыхать будет, — озвучил его мысли ИИ. — Давай, решайся, время не ждет.

И Головин решился. Он встал