но твое сердце все еще ищет свое место. Не дай ему потерять свет. Не дай потухнуть своей доброте. Ты можешь выбрать свой путь, даже если вокруг тебя тьма.

«Не хватало нравоучений от старой юдзе».

Она легко, даже ласково коснулась рукава моего хаори, но я дернулась, увеличив расстояние между нами.

– Госпожа Сато. – Я подняла лицо, чувствуя, как болят мои скулы от злой усмешки, а слова жгут язык и першат в горле, так они хотят быть сказанными. – Ваше волнение о моем сердце неуместно. Я бы не стала доверять его вашей заботе. Ведь вы едва смогли позаботиться о моей служанке, и то в итоге солгали, чтобы выгородить себя.

Госпожа Сато вздрогнула. Да, ветер был холодным. Понимаю.

– Вы решили, что я потеряла свет? Возможно, вы смотрите в зеркало, госпожа Сато.

«И это даже не мои слова! Ты быстро учишься, малютка Соль».

Я поняла, что Хэджайм прибыл, по тому, как во дворе засуетились слуги. В мою комнату забежала Амэя, закрыла дверь и прижалась к ней спиной, закрыв руками.

– Не пущу! Я не подпущу его к вам! Г-госпожа…

Тогда я подняла на нее лицо. Я сидела, поджав ноги, на мягком футоне. В раскрытое окно вечерний осенний ветер задувал темноту и мелкие капли дождя. По полу стелилась тяжелая парча темно-синего кимоно, расшитого серебряными карпами и лотосами. Лицо мое было выбелено, скулы напудрены, а глаза и губы накрашены алым. Высоко подобранные волосы открывали шею, хитрый узел на макушке скрепляла отцовская шпилька с синей паучьей лилией.

Я была готова.

Амэя рухнула, как падает больное дерево во время грозы.

– Госпожа, что вы задумали?.. Неужели вы… Не надо! Не надо, пожалуйста.

– Все хорошо, Амэя. Не волнуйся.

– Нет! Вы не понимаете! Он вас… Он вас обесчестит! Я не могу позволить этого!

– Можешь. – Она билась в моих руках, но я сжала ее лицо между своих ладоней и заставила посмотреть на меня. – Можешь! Я же позволила случиться этому с тобой.

Амэя задрожала. Мне стало тоскливо от того, что она совсем не походила на ту Амэю, которую я знала: с острым языком, злым взглядом и несгибаемой волей. Пока я тренировалась с мечом, грела кости в источниках и флиртовала с ханъё, она сломалась. Ее сломали.

«Но с тобой такого не случится, малышка. Верь мне».

Я услышала крики в коридоре: «Вы не можете! Это не по правилам! Так нельзя!» Дверь рывком отъехала в сторону. За спиной Хэджайма стояла разгневанная госпожа Сато.

Хэджайм улыбнулся, увидев меня, но меня было не обмануть: я видела звериный оскал и то, что он за собой прячет. Самодовольство. Злость. Ощущение власти. Мне нужно было встать в присутствии мужчины, поклониться ему, но я не сдвинулась с места. Он был весь в черном, словно тьма изнутри выплеснулась на его одежду, и глаза у него были черные, и тень за ним – черной.

Раньше я думала, что не смогу на него глядеть без ужаса и боли, которую он мне причинил, но сейчас не испытывала никаких чувств к этому монстру, только холодное безразличие.

– Так вот ты где, Соль, – произнес он, взгляд его скользнул по мне. – Я думал, что потерял тебя. Но, как видно, ты умеешь приходить в нужный момент.

Я осталась неподвижной, смотря на него со спокойной улыбкой.

– Забери эту лживую паршивку, – Хэджайм кивнул на Амэю. – И уходите.

Госпожа Сато попыталась вмешаться, но я подняла руку, успокаивая ее.

– Делайте, что велит нам господин ши Тайра.

Хозяйка чайного дома недоверчиво покосилась на меня, а Амэя закричала, бросаясь на генерала южной провинции. Тот даже не шелохнулся: госпожа Сато оказалась быстрее, перехватила девушку поперек талии и выволокла прочь. С шелестом за ними закрылась дверь, но вопли моей служанки в чайном доме стихли много позже.

– Да, теперь я вижу. Это невозможно подделать, – он показал рукой на меня.

Моя улыбка стала насмешливой. Я уже обманула его раз.

– Что ты хочешь, Хэджайм? – спросила я скучающим голосом.

Хэджайм шагнул ближе, прошел туда-сюда по комнате, постукивая себя пальцами по улыбающимся губам, словно играясь с идеей, что может у меня спросить. Он наслаждался моментом, чувствуя свою власть, зашел мне за спину. Я продолжала сидеть там, где была, и не поворачивала голову, не пыталась следить за его ленивыми хищными движениями.

Он хочет видеть во мне загнанного зайца, что сам прыгнул в силки. Пускай так и будет.

– Ты не изменилась, Соль, – заявил он, – все такая же непокорная. Зачем ты сбежала? Я хотел лишь защитить тебя.

Я медленно кивнула, словно соглашаясь с его словами.

«Что еще интересного расскажешь?»

– Хорошо, что ты одумалась, – произнес он. – Теперь все будет как надо.

– Нет, Хэджайм, – ответила я, сохраняя свою непоколебимость. – Я вернулась, чтобы сказать, что у тебя нет надо мной власти.

Он залаял своим темным смехом.

– Какая мрачная. Мне доложили о том, что случилось в Море Деревьев. Снюхалась со зверолюдьми, значит? История с Сином тебя ничему не научила?

Он обошел меня, наклонился, и я ощутила его дыхание на коже. Но я не дала ему ощутить ни капли страха. Мое лицо оставалось спокойным, я была скалой, равнодушной к дуновению самых сильных ветров. В его глазах сверкало чувство победы: он уже знал, что произойдет дальше.

– Посмотрим, Хэджайм, – прошептала я, – кто кого научит.

– Если мы закончили обмениваться любезностями, может, начнем?

Я кивнула, незаметно сглотнув. Начнем, сказал он и вытащил из-за пояса нож, грубо вспоров мой оби. Рассеченный пояс упал на пол, верхнее кимоно последовало за ним, когда он дернул его с моих плеч. Предусмотрительный, Хэджайм откинул нож в угол комнаты. Меня уронил на лопатки.

– Ты не очень-то сопротивляешься, – удивился он. – После твоих слов я ожидал чего-то более внушительного.

– Оружие женщины – ее язык.

– Звучит многообещающе, – промурлыкал он, закрывая мои губы своими. Его язык ворвался в мой рот. Было слюняво, мерзко и неприятно, я сжала зубы, не позволяя ему углубить поцелуй, и он свирепо зарычал. – Если будешь послушной, все закончится быстро.

– Звучит как оправдание.

Он на миг замер и хохотнул.

– Ты погубил мою жизнь, Хэджайм, – продолжила я спокойным тоном, глядя на него снизу вверх. Тени на его лице были глубокими, резкими, угловатыми. Он злился и явно наслаждался происходящим, наконец показывая мне свое настоящее лицо. – Ты лишил меня всего, что было дорого. Ты можешь сделать с этим телом все что хочешь, но ты не имеешь никакой власти надо мной.

– Глупая Соль… Смелая Соль. – Он взялся за мой подбородок рукой и