– Получается, ты считаешь, что свидетельские показания Кёко-сан были ложью, так, что ли?

– Причина не обязательно в этом. В данном случае, чтобы можно было говорить о наличии загадки, должны выполняться три обязательных условия: Макио-сан находился в комнате; комната была заперта изнутри; когда дверь открыли, внутри никого не оказалось. Основаниями для первого условия являются показания Кёко-сан, а для второго и третьего – взятые все вместе показания трех человек: Кёко-сан, Найто-сана и Токидзо-сана. Лишь в том случае, если мы доверяем всем этим показаниям, загадка становится загадкой.

Ацуко коснулась рукой двери библиотеки, и ее глаза на мгновение расширились.

– Излишне говорить о том, что бесследное исчезновение человека из запертой комнаты является противоречием. Прежде чем мы начнем проверять различные теории о способе, каким он мог бы оттуда выбраться, нам необходимо установить, действительно ли это противоречие имело место. Для начала допустим, что, как утверждает директор клиники, все свидетели дают ложные показания. В таком случае наша загадка разрешается очень просто. Но в этом случае остается множество вопросов к мотивам подобной лжи. Далее, порассуждаем, что произойдет с нашим противоречием, если лжет только кто-нибудь один из свидетелей. Если лжет только Найто-сан или только Токидзо-сан, то не существует запертой изнутри комнаты. Однако случай Кёко-сан – особый…

– Верно. Ее показания…

– Да. Она – единственный свидетель того, что Макио-сан вошел в библиотеку. Нужно сказать, что ее ложь требует соблюдения одного условия – возможности запереть комнату снаружи. Если это возможно, то все, что нужно было сделать Кёко-сан, – это запереть пустую комнату, куда не заходил Макио-сан, прежде чем позвать Найто-сана и других. В этом случае ни Найто-сану, ни наемному рабочему не пришлось бы лгать, чтобы возникло основное противоречие дела – отсутствие человека там, где он должен был находиться. Иными словами, это и есть наше третье возможное объяснение – в комнату никто не входил. Конечно, остается также вероятность того, что один из мужчин – либо Найто-сан, либо Токидзо-сан – в сговоре с Кёко-сан. Однако в этом случае точно так же понадобился бы способ запереть замок снаружи комнаты.

– Ты – настоящая сестра своего брата! То же красноречие и безупречная логика, – перебил ее Энокидзу.

Пока я слушал ее ясное и блестяще логически выстроенное объяснение, у меня тоже возникло ощущение, будто я слушаю Кёгокудо и младшая сестра походит на своего брата, как отражение в зеркале. Кровь – это то, что не обманешь.

Красноречивая сестра моего красноречивого друга с немного загадочным выражением лица заключила:

– Однако похоже на то, что эта дверь не может быть заперта снаружи. Исключая ситуацию, что все трое свидетелей лгут, это означает, что с Кёко-сан снимаются подозрения. А это значит, что, как и сказал Энокидзу-сан, Макио-сан был в этой комнате.

– Именно. Он был в ней. Ваша младшая сестра и тот мужчина, с которым мы недавно говорили, в общем и целом не лгут, – сказал Энокидзу, глядя на Рёко.

– Но если так, то это означает, что действительно произошло исчезновение человека. Он что, растаял, как лед, а затем испарился?

В ответ на мои слова Ацуко бросила на меня слегка обеспокоенный взгляд. Затем она также повернулась к Рёко:

– Вы говорили, что внутри есть еще одна дверь. Мы не сможем сказать ничего определенного, пока не осмотрим ее.

– Что ж, давайте зайдем внутрь и всё выясним, – сказал Энокидзу, подходя к двери библиотеки.

– Подождите немного, – остановила его Рёко.

Она выглядела совершенно измученной. Словно тревожась за нее, Ацуко Тюдзэндзи сделала шаг вперед и встала перед Энокидзу.

– Можно ли нам войти внутрь? – спросила она тихим голосом.

– Дело в том, что…

– С этим есть какие-то затруднения? – осведомился Энокидзу.

– Как я уже сказала ранее… в этой комнате находится Кёко.

– Состояние здоровья вашей младшей сестры не позволит ей впустить нас?

– Да… Дело в том, что прошло уже больше года с тех пор, как она прикована к постели, и в последнее время это стало сказываться на ее нервах. Случается, что она не может отличить реальность от своих бредовых видений. Даже самые малейшие и незначительные вещи могут привести ее в сильное возбуждение, и я боюсь, что в этом состоянии она может нанести себе какой-либо вред.

Слушая, как говорила Рёко-сан, я думал о том, что она может находиться в большей опасности, нежели ее сестра. Ее бледное лицо побелело еще сильнее, а ее черты еще больше напоминали отлитую из воска маску.

Точно как у той девочки, которую я встретил тогда в холле клиники.

– Неужели, проделав весь этот долгий путь, мы не сможем встретиться с вашей сестрой? – немного шутливым тоном спросил Энокидзу.

– Нет, ведь именно за этим вы сюда и пришли, и я хочу, чтобы вы встретились с Кёко, но, как я только что сказала, она до крайности ослаблена. Она очень пугается, когда в комнату входит кто-либо, кроме меня. К ней нельзя заходить даже медсестрам. Я искренне прошу у вас прощения за это неудобство, но если возможно, то я попросила бы вас не входить всем одновременно. Если возражений нет, то пусть кто-нибудь один пойдет вместе со мной, – пояснила Рёко.

Мы с Ацуко молча обменялись взглядами – каждый из нас размышлял, кому следует пойти. Мы могли бы послать туда Энокидзу. С его необыкновенными способностями он, возможно, действительно смог бы раскрыть все дело, едва войдя в эту дверь. Однако в случае если б этого не произошло, шансы на то, что он провел бы тщательное расследование, необходимое для решения загадки запертой комнаты, стремились к нулю. Если нашей целью было собственно расследование, то самой подходящей кандидатурой была Ацуко Тюдзэндзи. Однако я вдруг почувствовал слабо теплящееся желание увидеть ее снова: девушку, которую я встретил в тот день, – Кёко Куондзи.

– Разумеется. В таком случае я пойду.

Вопреки нашим ожиданиям Энокидзу вызвался идти, как будто это было само собой разумеющимся. Трудно было поверить в то, что совсем недавно он и слушать не желал других членов семьи. Исходя из ситуации, я предполагал, что он доверит это мне. Честно признаться, я даже надеялся на это, – но, как выяснилось, я ошибался.

– Что ж, тогда я осмотрю здание снаружи, – тотчас предложила Ацуко Тюдзэндзи, словно и не ожидала ничего иного, и, не дожидаясь ответа Рёко, быстро и грациозно повернулась, как кошка, и вышла из спальни.

Мне оставалось только стоять, растерянно глядя в пространство. Теперь я не мог ни последовать за Ацуко, ни протолкнуться вперед Энокидзу, чтобы попасть в комнату. Так что я просто нелепо торчал на одном месте и ждал.

Рёко, не произнеся ни слова, слегка кивнула и, даже не постучав, тихо повернула дверную ручку. Я увидел, как напряглись мышцы ее изящной белой руки. Однако дверь отворилась с трудом. Причина была не в поврежденных петлях и не в том, что дверь была перекошена, – просто сама она была настолько тяжелой и так плотно – буквально герметично – закрывалась.