Лицо Энокидзу вмиг стало бессмысленным.

– Если ты что-то видел, пожалуйста, расскажи нам. Пусть даже это не имеет никакого отношения к нашему детективному расследованию.

Энокидзу некоторое время молчал. Затем он неожиданно произнес:

– Что ж, Сэки, если тебе так нужно это знать, то я видел лягушку.

– Что?

– Лягушачье лицо… у человеческого младенца.

В то мгновение, когда Энокидзу произнес это, Рёко пошатнулась.

– Рёко-сан! – вскрикнул я, но Ацуко уже ее подхватила.

Казалось, что она удерживает хрупкое, словно готовое в любой момент переломиться тело Рёко одним лишь душевным усилием, но сейчас эта душевная сила растягивается, становясь тонкой, как шелковая нить. Энокидзу безучастно посмотрел на нее и рассеянно пробормотал:

– Да, именно, лягушку. – Затем он опустил взгляд в пол. – В мире есть вещи, которые не следует видеть, Сэки-кун.

Затем он замолчал. Ацуко помогла Рёко сесть на стул. Глаза госпожи Куондзи были пустыми и безжизненными. Ацуко заботливо стояла рядом с ней, готовая в любой момент снова ее поддержать. Я пребывал в ужасном смятении, хотя и сам не смог бы сказать почему.

Рёко с болезненным выражением лица надавила пальцами на уголки глаз, затем заставила себя слабо улыбнуться и поблагодарила Ацуко Тюдзэндзи:

– Большое вам спасибо. У меня немного закружилась голова… но теперь всё в порядке. – Ее лицо вновь приобрело выражение, похожее на застывшую маску театра Но; она посмотрела на Энокидзу и проговорила слабым голосом: – Господин Энокидзу, вы обладаете способностью видеть вещи, которые не принадлежат этому миру, не так ли?

– Нет. Я вижу лишь то, что принадлежит этому миру.

Рёко Куондзи еле заметно улыбнулась, или мне так показалось.

– Например, младенца с лицом лягушки?

– Конечно. А что тут такого?

– Вам известно, что произошло здесь в ту ночь?

– Я знаю, что видел здесь тот мужчина, с которым мы недавно разговаривали, но не знаю причин этого и чем это закончилось.

Восковые фигуры вновь беседовали друг с другом. Мои смятение и растерянность быстро превратились в чувство отчужденности. Мне это было досадно, и я решил вмешаться в их разговор:

– Расскажи мне все, что ты видел! Макио-сан умер в этой комнате?

Энокидзу взглянул на меня так, будто с него спало заклятие, и с улыбкой ответил:

– Нет, по крайней мере, не здесь. Ведь он пошел в следующую комнату и закрыл за собой эту громадную дверь.

Сказав это, Энокидзу указал пальцем. Там находилась черная тяжелая дверь.

– Это…

– Да, именно. – Рёко поднялась со стула и подошла к двери. – Здесь находится рабочий кабинет, как мы его называем, или, иначе говоря, библиотека. Изначально эта комната была операционной, в которой проводились простые хирургические операции и оказывалась первая помощь. Макио-сан, если верить тому, что рассказала моя младшая сестра, исчез именно оттуда. – Говоря это, Рёко смотрела на меня.

Дверь библиотеки была изготовлена из твердого толстого дерева – если бы крупный мужчина разбежался и изо всех сил попытался высадить ее плечом, эта дверь, возможно, даже не дрогнула бы, настолько она выглядела прочной. Вся конструкция была массивной и основательной, в щели не прошла бы и волосинка. Сломанные петли были искусно отремонтированы.

– Вопрос в том, что произошло после того, как он вошел сюда, господин Энокидзу?

– Да. Так было с самого начала, однако сейчас я ничуть не ближе к решению, чем тогда, потому что я еще не был внутри той комнаты. С того момента, как пришли сюда, мы нисколько не продвинулись. Единственный, кто думает, что мы чего-то добились, – это ты, Сэки-кун.

Сказав так, Энокидзу засмеялся. Я как раз раздумывал над подходящим возражением, когда Ацуко Тюдзэндзи, склонившаяся перед дверью, чтобы ее осмотреть, спросила:

– С этой стороны нельзя запереть дверь на ключ?

– Верно. Что касается ключа, то на самом деле замок больше похож на маленькую задвижку. Его невозможно открыть или закрыть снаружи комнаты.

На металле круглой дверной ручки было довольно много глубоких царапин. По всей видимости, они были оставлены инструментами, которыми Найто и рабочий пытались взломать дверь.

Ацуко достала из своей сумки записную книжку, вырвала из нее одну страницу и стала пытаться просунуть ее в щель между дверью и краем стены. Однако зазор был настолько маленьким, что в него не проходил даже листок бумаги. Обычные двери стараются устанавливать с довольно большим зазором между нижним краем и полом, чтобы дверь могла легко открываться и закрываться, не задевая за небольшие неровности пола; что же касалось этой двери, то дверное полотно и порог были плотно пригнаны друг к другу, как фрагменты узора на деревянной шкатулке, и бумага просто сгибалась, но не проходила внутрь.

– Даже одинарный листок не проходит. Полагаю, это исключает трюки с ниткой и прочее в этом роде, – сообщила талантливая помощница детектива, сминая в ладони страницу из записной книжки.

Я собрался с мыслями, прежде чем заговорить:

– В современных преступлениях не используются трюки, о которых можно прочитать в обычных детективных романах, где происходят убийства за закрытыми дверями. Почти всегда имеется дубликат ключа или что-нибудь настолько же прозаическое. Однако при наличии задвижки не может быть никакого дубликата ключа. Если кто-то вышел оттуда, он не мог выйти через эту дверь.

На лице Ацуко Тюдзэндзи отразилось легкое недовольство.

– Сэнсэй, прежде всего, у этой двери был живой замок – здесь находилась Кёко-сан, так что само по себе предположение, что можно было выйти через эту дверь, бессмысленно. Даже если б эта дверь не была заперта на ключ или на задвижку – если мы принимаем в расчет свидетельские показания Кёко-сан, что он не выходил отсюда, то получается, что мы имеем дело с запертой комнатой.

– Ну так и что, как ты думаешь, здесь произошло?

– Что, если Макио-сан вообще не входил в библиотеку? – Сказав это, Ацуко Тюдзэндзи немного приподняла бровь. – Это классическое противоречие, которое часто встречается в детективных романах и которое можно назвать «убийством в запертой комнате»: мертвое тело обнаруживают в комнате, куда невозможно проникнуть снаружи и откуда невозможно выйти изнутри – это непременное условие завязки действия. Однако в этом случае стоит только найти простой и ясный ответ на вопрос, каким образом можно попасть внутрь и выбраться обратно, как противоречие перестает быть противоречием, а запертая комната – запертой. Именно так в конце концов всегда и происходит в романах. Но данный случай несколько отличается… – Ацуко Тюдзэндзи сделала паузу, чтобы немного перевести дух, и продолжила свое рассуждение: – В этом деле внутри комнаты не было мертвого тела. Там вообще ничего не было – никаких следов присутствия в ней пропавшего человека. В этом случае возможных вариантов объяснения три. Первый – что есть какой-то способ, которым можно, находясь в закрытой комнате, выйти из нее наружу. Второй – что Макио-сан находился внутри комнаты и действительно исчез по каким-то сверхъестественным причинам. И последний – что он вообще не был в этой комнате.