Я весь вспотел.

Кёгокудо, по своему обыкновению, сердито нахмурился и проговорил:

– Ну конечно. Убумэ всегда появляются летом.

– Лето… убумэ.

– Да-да. Кстати, один из телефонных звонков был от Тидзуко. Она недавно вернулась. Когда я сказал ей, что ты здесь, она ответила, что по пути зайдет к Юкиэ-сан и пригласит ее прийти вместе. Она привезла с собой много разных сластей и гостинцев, даже арбуз. Разве не отличная идея в этот сезон – тем более что ты больше всего любишь сласти, арбуз и прочие вещи, которые обожают дети, – весело сказал Кёгокудо.

Похоже, он пребывал в прекрасном настроении.

Я поспешно поднялся.

– Нет, по правде, я лучше пойду.

– Пойдешь? Но куда? Я же сказал, что Юкиэ-сан придет сюда. Довольно странная идея для мужа – вернуться домой, не дожидаясь жены, тебе так не кажется?

«Я пока что не хочу с ней встречаться – еще нет.

Еще не могу вернуться к обычной жизни».

Даже если все это составляло единую и неразделимую последовательность, мне нужно было еще немного времени. Еще немного…

«Побыть вдали от обыденности…»

Тем не менее, по правде говоря, я таил слабую надежду на то, что мой друг, возможно, задержит меня.

Однако этого не произошло.

Я торопливо поблагодарил его за то, что он позволил мне гостить так долго, и с тяжелым чувством покинул его дом.

Над головокружительным склоном поднимался струившийся от жары воздух.

На моем пути не было ни единого дерева и вообще ничего, что могло бы предложить свою тень. Лишь бесконечные выветренные стены, сложенные из маслянисто поблескивавшей светлой глины, тянулись по обе стороны дороги. Теперь я знал, что за этими неприветливыми глинобитными стенами находилось кладбище. Там были одни могилы.

Пройдя под палящим солнцем примерно две трети пути, я ощутил легкое головокружение. Покачнувшись, я упал. Прямо перед глазами увидел знакомый узор на подоле кимоно. Я медленно поднял взгляд – передо мной стояла моя жена.

Она протянула руку, чтобы помочь мне подняться, и сказала просто:

– Ты, наверное, устал.

Немного в стороне за спиной моей жены стояла жена Кёгокудо.

Отчего-то у меня возникло сильное ностальгическое чувство, как будто я очень давно не видел обеих.

– Здесь опасное место. Смотрите, на этом склоне нет ничего, кроме стен из глины, так что на мгновение может показаться, будто дорога идет все время прямо вниз, правда? На самом деле она отклоняется то вправо, то влево и именно в этой части, наоборот, немного приподнимается. Но эти стены, на которых не за что зацепиться глазу, просто продолжаются прямо, не обращая никакого внимания на рельеф. К тому же дорога узкая, и из-за этого взгляд все время скользит вдоль черепицы, которой стены выложены поверху. Получается, что прямая линия черепицы у вас перед глазами и дорога под вашими ногами расходится. Из-за этого возникает точно такое же состояние, как при морской болезни, и как раз на этом месте у людей начинает кружиться голова.

Закончив свое объяснение, Тидзуко Тюдзэндзи слегка поклонилась и приветливо улыбнулась – словно подул освежающий бриз.

Теперь, услышав причину, я понял, что в этом склоне не было ничего особенного. В нем не было ничего странного.

Моя жена тоже улыбалась.

«Если б Рёко была здесь – она бы тоже улыбалась?»

Обернувшись, я увидел Кёгокудо, который стоял на вершине холма и смеялся.

«Неужели?

И он – тоже?»

Не произошло ничего необычного.

Идя следом за двумя женщинами, я принял решение постепенно вернуться к безмятежной повседневной жизни. Однако это не было прощанием с Рёко. Я забирал Рёко с собой, бережно укутывая ее в привычную обыденность, как пеленают младенца в белье для новорожденного.

Я взглянул на ясное синее небо без единого облачка. Сезон дождей уже полностью окончился.

И тогда, пройдя примерно две трети пути вверх по склону, я остановился и глубоко вздохнул.