Фёдоров ждал Валентину возле подъезда квартиры убитого Фила. Окровавленное тело мужчины лежало посередине гостиной. Ночной порывистый ветер завывал через разбитое окно, играя с тусклыми кудрями покойного. Тягучую, неподвижную тишину нарушало шумное, булькающее дыхание криминалиста. Он склонился над головой Фила, сжимая в тонких, узловатых пальцах лупу и пинцет. На полу — открытый чемоданчик. Лоб эксперта рассекла глубокая, словно вырезанная ножом, складка, губы побелели и сжались в тонкую, изогнутую линию. Лёгким взмахом пинцета он погружал невидимые улики в пластиковые боксы, а затем поворачивал труп, сканируя острым взглядом каждую пылинку или ниточку на теле убитого.

— Это тот самый? — завороженно прошептал Игнат, наблюдая за виртуозной работой эксперта.

— Пантелеевич. — гордо ответила Валентина. — У меня самая лучшая команда. Пошли в другую комнату, он позовёт.

Санитар с мученическим выражением лица растянулся на кресле: ему не терпелось погрузить тело на носилки и увезти в морг.

Игнат распахнул дверь в соседнюю комнату. Резкий порыв ветра поднял ввысь тёмно-коричневое облако тюля. Белоснежным фонтаном взорвалась стопка бумаг на рабочем столе. Валентина закрыла окно, прекратив шалости холодного, осеннего ветра, и принялась собирать с пола листы.

— Игнат, взгляни, на одном из листков написаны модель и номер машины. — сказала она Игнату, прикипевшему взглядом к ноутбуку Филиппа. — Может, он проверял кого-то? Или хотел купить машину?

— Сомневаюсь. — Отозвался Игнат, ловко двигая компьютерной мышью. — Хризантемов запрашивал развёрнутый отчёт об автомобиле в нескольких сервисах. Год выпуска и идентификационный номер машины были ему неизвестны, значит он не разговаривал с хозяином.

— Сегодня же сделай запрос, кому он звонил.

Игнат кивнул, не отводя взгляда от монитора. Лисицына не обнаружила подозрительных предметов в кабинете убитого. Настроение падало в пропасть отчаяния, подобно метко сброшенному в лунку бильярдному шару.

В дверях она столкнулась с Геннадием Пантелеевичем. Криминалист кивнул следователям приветствие и протянул Валентине заключение.

— Огнестрельное ранение в голову, мгновенная смерть… — тихо прочитала она. — Игнат, Филиппа убили раньше покушения на Дашу. Посмотри на время смерти. — Ткнула пальцем в записи.

— Пройдемте в гостиную. — позвал Пантелеевич и, прихрамывая, вышел из кабинета.

— Валентина Васильевна, квартира убитого на шестом этаже. У вас подозрений никаких не возникает? — спросил Игнат, опустив руки в карманы брюк.

Лисицына подошла к окну, разглядывая круглое пулевое отверстие, а затем ответила:

— Оружие с оптическим прицелом, то самое… А стреляли с крыши соседнего дома. Запроси данные с камер…

Она присела на корточки, склонившись над телом Филиппа: белокурые волнистые волосы утопали в луже крови, лицо заострилось и посинело. Пуля. Мимолетная, невидимая, маленькая и цепкая металлическая капля, заменившая биение жизни на разложение и смерть.

— Павленко распорядился. Завтра целый день посвятим допросу свидетелей, — произнес Игнат. — Забирайте тело на вскрытие. — обратился к Пантелеевичу.

— Сначала убийца разделался с Хризантемовым, затем подбросил пистолет в машину Колосовского, — деликатно вмешался Пантелеевич. — Поэтому вторую жертву он задушил обычным брючным ремнём. Мне коллега сообщил, он сейчас на месте… — уточнил эксперт.

Лисицына поблагодарила Пантелеевича и вернулась в кабинет для продолжения беседы с Игнатом.

— Я разговаривала с Михаилом Колосовским… — сказала Валентина. — Филипп Хризантемов звонил ему утром, чтобы рассказать о чём-то важном. Предположительно — о некоем Призраке — блогере и сетевом агрессоре, последние месяцы досаждавшем Михаилу и Даше.

— Интересно. Он выяснил, кто прячется за его маской? — спросил Фёдоров.

— Не знаю. Только за это не убивают, есть другая причина. К тому же Ангелину убили в аэропорту… Может она пыталась бежать? — Валентина уставилась в одну точку — разбитое выстрелом окно, словно в круглом отверстии крылись все отгадки.

— Запроси распечатки телефонных звонков убитых, во-первых. Во-вторых, выясни откуда Призрак транслирует свои мерзкие посты, — чеканила поручения Игнату. — Где наш отважный стажёр? — спросила Лисицына, вспомнив о Юле.

— Я отправил ее к Павленко для осмотра второго трупа, — успокоил ее Фёдоров.

Утро принесло Михаилу плохие известия. Завистники и конкуренты семьи Колосовских восприняли статьи в газетах и журналах поводом для наступления. Вспоминали сорванные контракты, невыполненные обязательства перед заказчиками. Грязь лилась из многочисленных источников, пестря фамилией «Колосовский».

Семья тщательно скрывала от Михаила Александровича лживые факты, о которых писали разоблачители. Но в большей степени волна сплетен и грязи навредила Мише.

Так, в прокуратуру поступили звонки от свидетелей, утверждавших, что видели, как Михаил жестоко избивал Арсения Марсовича — владельца бара «Марсель».

Лисицына приехала к Мише в СИЗО до начала рабочего дня. Ему бросились в глаза ее усталость и озабоченность. Сам он выглядел не лучше — страдание отпечаталось на его лице темными кругами под глазами и обострившимися складками вокруг рта.

— Как Даша? — вместо приветствия спросил он.

— Состояние тяжёлое, ее готовят к операции за рубежом, — ответила Валентина, раскладывая бумаги.

— Зачем? Как вы можете допускать это? Он снова попытается… — воскликнул Миша и приподнялся с места, нависая над столом.

— Михаил Львович, девушку круглосуточно охраняют, к тому же в Швейцарии она будет в покое и безопасности! — возразила Лисицына. — Я пришла допросить вас. Появились новые обстоятельства дела, которые я не могу оставить без внимания.

— Спрашивайте.

— Решение запустить информационную «утку» во все газеты оказалось правильным. Вы даже не представляете, какая волна поднялась! Грязь льётся из каждого паршивого паблика, блога, комментируют все кому не лень!

— Согласен. Весь город считает меня виновным в трёх преступлениях, тем самым усыпляет бдительность настоящего преступника, — сказал Миша. — Долго это не может продолжаться, вы же понимаете…

— Об этом я пришла поговорить. Вспомните, может Даше кто-то угрожал, шантажировал? Неужели она ничего не рассказывала?

— Валентина Васильевна, между нами не было доверительных отношений. Она меня шантажом принудила жениться. В обмен на молчание… Любой скажет вам, что первый подозреваемый — я.

Ещё вчера Мише казалось, что Лисицыну устроит полуправда об их браке, но сегодня… Ее гневный взгляд разрушил возведённую им оборону. Миша рассказал обо всем: об игре на бирже, афере Беличенко, участии в этом деле Туманова и Даши. Она внимательно слушала, а потом воскликнула: