Розалинда закрыла глаза, признавая свое поражение. Селия прикусила губу, чтобы скрыть ликование.

– Дорогая моя, – снова попыталась герцогиня. – Ты действительно уверена? Это замужество. Это на всю жизнь, Селия.

– Знаю, мама. Я уверена.

Мать долго тревожно смотрела на нее. Затем грустно улыбнулась.

– Тогда я займусь приготовлениями.

Селия обняла ее.

– Спасибо, мама!

Розалинда тоже крепко обняла дочь, глубоко вздохнула и сильно сжала губы, словно пытаясь удержаться от дальнейших возражений.

– Я хочу, чтобы ты была счастлива. – Ее голос дрожал.

Селия кивнула.

– Я буду счастлива.

Довольно скованно герцогиня вышла из комнаты. Когда дверь за ней закрылась, Селия повернулась к брату.

– Спасибо, Дэвид.

Он откинулся на спинку кресла и скрестил на груди руки.

– Если Гамильтон переступит черту, я изобью его до бессознательного состояния.

Селия мгновенно разозлилась.

– Ты только что сказал, что он порядочный человек!

– Порядочный, – согласился Дэвид. – В основном. Но я знаю о нем такое, о чем ты и не подозреваешь!

– Думаю, он тоже знает о тебе многое, что ты предпочел бы не выставлять на всеобщее обозрение. – Селия улыбнулась, заметив, как брат нахмурился. – И если ты станешь вмешиваться в мою семейную жизнь, я все разузнаю и расскажу Вивиан.

– Вивиан мне доверяет!

– А я доверяю Энтони. Значит, нам с тобой совершенно не о чем беспокоиться, правда? – Дэвид уставился в потолок. Селия понизила голос и подошла к нему ближе. – В конце концов, мне известно, как он все время выигрывает в карты. Осмелюсь заметить, что ты об этом ничего не знаешь.

Во взгляде Дэвида читался интерес.

– О! Как?

– Энтони не жульничает, он талантлив. – Она драматично вздохнула, заметив, что брат опять помрачнел. – А ты, увы, нет.

– Что ж, это уже неважно. Я почти перестал играть в карты. – Дэвид направился к двери, но вдруг резко повернулся. – А научиться этому можно?

– Нет, не думаю.

– Хм. Я много лет размышлял об этом, – пробормотал он. – Это ненормально.

Селия только широко улыбнулась.

– Спасибо, что убедил маму, Дэвид.

Он вздохнул и обнял сестру.

– Это самое малое, что я мог сделать, – сказал Дэвид, – раз уж твой нареченный как раз сейчас проходит допрос у Эксетера. Не очень-то порядочно заставить парня сначала пройти через это, а потом позволить Розалинде добить его.

Селия ахнула.

– Маркус бы ни за что…

Дэвид, захохотав, перешагнул порог.

– О, Маркус еще как!

Энтони никогда в жизни так сильно не радовался тому, что у него прекрасная память, как этим утром, когда герцог Эксетер задавал вопрос за вопросом. Он из кожи вон лез, чтобы герцог не запретил ему жениться на Селии. Она, конечно, вдова, но еще Селия младшая сестра Эксетера, а герцог славится тем, что защищает и оберегает свою семью. Гамильтон ни за что не хотел бы испортить все своей глупостью или легкомыслием. Поэтому он не заботился об оказании должного почтения Эксетеру, что и есть глупость и чрезвычайное легкомыслие.

Герцог его ждал. Селия уже поделилась с ним новостью. Энтони пытался приметить хоть какой-нибудь знак или намек на то, что Эксетер ей ответил, но ничего не уловил. У этого человека каменное выражение лица. Гамильтон бессознательно нацепил собственную маску и приготовился.

Герцог знал о нем больше, чем мог предположить Энтони. Его вопросы касались тех областей жизни, которые Гамильтон всегда считал надежно скрытыми от чужих глаз. Но такова была цена женитьбы на Селии, и Энтони отвечал с бесстрашной откровенностью. Время от времени Эксетер едва заметно наклонял голову, что было единственным проявлением ободрения с его стороны.

И когда Гамильтон предположил, что уже поделился всеми мельчайшими подробностями своей жизни, которые только мог вспомнить, в дверь постучали, и она распахнулась.

– Что здесь происходит? – требовательно спросила Селия, запыхавшаяся и раскрасневшаяся.

Эксетер встал, Энтони тоже.

– Мы знакомимся, раз уж будем одной семьей.

Она вопросительно посмотрела на Энтони. Тот коротко, обнадеживающе кивнул. Селия просияла.

– Так ты не… ты не стал…

Герцог улыбнулся и вышел из-за стола.

– Ты лепечешь что-то невнятное, Селия. – Она покраснела. – Желаю вам обоим много счастья.

– Спасибо, Маркус. – Селия приподнялась на цыпочки и поцеловала его в щеку. – Дэвид сказал, ты устраиваешь допрос.

Герцог улыбнулся, его взгляд стал веселым.

– Вовсе нет. Все было очень сердечно.

Энтони подумал, что лучше ему никогда не нарываться на недружелюбие Эксетера, если происходящее считается сердечным общением. Но в этот момент Селия повернулась к нему, вся сияя.

– Значит, все решено?

Энтони не удержался и заулыбался, как последний дурак.

– Думаю, да. – Герцог не возразил ни словом, и Энтони заулыбался еще шире. – Да, – более уверенно повторил он.

Селия снова просияла.

– Я пойду скажу маме. Спасибо, Маркус. Ты же знаешь, твое одобрение ее утешит.

Он лишь засмеялся, но Селия уже торопливо направлялась к двери. Эксетер склонил голову набок, глядя сестре вслед.

– Я много лет не видел ее такой счастливой. Может быть, никогда.

– Я сделаю все, что в моих силах, лишь бы сберечь ее счастье, – серьезно ответил Гамильтон.

Герцог посмотрел на него и неожиданно широко, открыто улыбнулся.

– О, в этом нет никакой необходимости, я не собираюсь отрывать тебе голову. С этой минуты ты держишь ответ перед Селией, а не передо мной.

– А… ну да. – Энтони еще не забыл, как быстро Дэвид, вроде бы его друг, бросился на него с кулаками. – Конечно.

Эксетер покачал головой.

– Дэвид думает точно так же. Идем, нас ждет ланч.

Герцог объявил о помолвке этим же вечером во время обеда. Дэвид первый встал и предложил тост за новую чету. Перси тут же его поддержал. Все быстро подняли бокалы, словно некоторое время ожидали чего-то подобного и обрадовались, что об этом сказали в открытую. Определенным образом это объявление разрядило обстановку, установился привычный порядок вещей, а про небольшой инцидент в библиотеке все благополучно забыли. После того как леди удалились, беседа стала более непринужденной, чем в последние дни, и Энтони, принимая поздравления, впервые в жизни почувствовал себя легко и свободно.