– Нет.

– Он говорил, что раньше был женат? – мягко спросил Маркус.

Селия моргнула, затем нервно расхохоталась.

– Нет! Никогда!

Дэвид вздохнул и опустил голову. Маркус закрыл глаза. Селия вскинула руки.

– Если вы не собираетесь объяснять мне, в чем дело, я ухожу. – Она повернулась к двери.

– Тут женщина, – сказал ей вслед Маркус. – Здесь, в маленькой гостиной. Утверждает, что ее зовут миссис Гамильтон. Говорит, она его жена.

Несколько секунд Селия стояла неподвижно. Разумеется, она не расслышала. Селия медленно повернулась к братьям.

– Невозможно, – произнесла она.

– Женщина утверждает, что они давно женаты. Она услышала о вашей помолвке и приехала сюда, чтобы предотвратить скандал. Сегодня утром.

– Невозможно, – снова прошептала Селия.

– У нее есть ребенок, – мягко произнес Дэвид.

Она схватилась за горло. Внутри все оборвалось. Энтони лжец и двоеженец? Неужели он мог так лгать ей? И другой женщине тоже? Перед Селией словно разверзлась черная пропасть, и несколько секунд она покачивалась на краю, готовая броситься вниз.

За спиной тихонько отворилась дверь. Чья-то рука с нежностью опустилась на ее плечо. Селия вздрогнула, резко повернула голову и увидела стоящую рядом мать, выражение лица которой было исполнено сочувствия.

– Это невозможно, – выдавила Селия, желая, чтобы хоть кто-нибудь согласился с ней.

– Конечно, – тут же отозвалась Розалинда. – Ханна мне все рассказала. Маркус, ты уже поговорил с этой женщиной?

Не отводя взгляда от Селии, он кивнул. Дэвид пересек комнату и протянул лист бумаги.

– Она сказала, это его последнее письмо к ней. Селия, ты знаешь почерк Гамильтона?

Селия с тревогой посмотрела на письмо. О да, она знает его почерк. Знает каждый наклон, знает, как он резкой чертой перечеркивает букву Т, как каждое слово заканчивается небольшим закруглением в последней букве – завершающий штрих. Селия не вынесет, если придется увидеть этот почерк в письме, адресованном другой женщине… его жене.

Она прижала руку ко рту. Вероломные, предательские мысли – они означают, что Селия допускает его вину. А ведь она не верит, нет, не верит, честное слово.

Только… это письмо…

И пока Селия стояла молча, мать протянула руку и взяла письмо. Она развернула его так, чтобы дочь видела почерк, не притрагиваясь к письму. Селия попыталась сосредоточиться на почерке, не вчитываясь в текст, но не удержалась.

Дражайшая Фанни,

с большим удовольствием прочитал твое письмецо; кажется, мы не виделись целую вечность. Сожалею, что я не могу рассказать тебе последние хорошие новости лично, но обстоятельства требуют моего присутствия. Надеюсь, еще месяц, не больше. Я по тебе скучал.

Навеки твой, ЭГ

Молчание в комнате длилось целую вечность. Наконец герцогиня повернулась к Дэвиду.

– Ты должен знать его почерк. Это…

Дэвид сомневался.

– Не могу сказать точно.

Потрясенная Селия снова посмотрела на письмо. Очень похоже на его руку. Она просто не в состоянии в это поверить.

– Нет, – слабо произнесла Селия.

– Нет? – Дэвид подошел ближе, внимательно вглядываясь в нее. – Ты уверена, что это не его почерк?

– Нет. – Селия покачала головой. – Я не уверена. Я не знаю.

Дэвид опять переглянулся с братом.

– Мы должны его найти, – сказал он.

– Нет, – возразила Селия. Ее голос сделался громче и тверже. – Это письмо бессмысленно. Он никогда не поступил бы так ни со мной, ни с другой женщиной. Будь у него жена и ребенок, Энтони не бросил бы их. И никогда не обманул бы меня. Что это ему дает?

– Селия, ты богатая вдова, – сказал брат. – Вероятно, богаче, чем он.

– Ты этого не знаешь. – Она повернулась к матери. – Мама, ты веришь мне, правда?

Розалинда заморгала.

– Селия, мы должны попросить его объясниться, – начала она. Дочь отшатнулась от нее.

– Может, вам всем это и нужно, но мне нет. Я знаю, что Энтони так никогда бы не поступил.

На мгновение в комнате опять воцарилась тишина. Маркус посмотрел на Дэвида, а тот – на герцогиню, которая, готовая разрыдаться, ломая руки, смотрела на дочь.

– Но все эти истории о нем, дорогая, – в отчаянии прошептала она.

– В основном вранье! – взорвалась Селия. – Где лорд Уорфилд? Он знает Энтони. Спросите его!

– А что сказать женщине? – Маркус оперся на свой письменный стол и скрестил на груди руки. – Той, что утверждает, будто его жена.

Селия прижала ладони к вискам.

– Не знаю. Может быть, есть еще один джентльмен с таким же именем. Эта женщина могла растеряться и ошибиться. Может быть, она вообще ни разу в жизни его не видела, и все это окажется полнейшей нелепостью.

Дэвид кашлянул.

– Кх.

– Что?

Он, не отвечая, посмотрел на Маркуса. На лице брата снова появились суровые морщины.

– Что? – требовательно спросила Селия. – Говори, Дэвид!

– Она видела его раньше, – неохотно произнес он. – Я помню, что они были… компаньонами. Много лет назад.

– А потом?

Дэвид покачал головой еще до того, как Маркус задал свой вопрос.

– Не знаю. Мы с Гамильтоном сейчас редко встречаемся. Год назад он уехал куда-то в Уэльс, кажется, а после его возвращения мы общались нечасто.

Маркус перевел взгляд на герцогиню. Она вспыхнула.

– Я… честно говоря, я не знаю, Маркус. Последние несколько лет я редко бывала в Лондоне.

– Значит, нам придется подождать, – спокойно произнес Эксетер.

– Подождать? – повторила Розалинда.

– Возвращения Гамильтона, – пояснил Эксетер. – Как и сказала Селия, это может оказаться ужасной ошибкой. Он заслуживает право на объяснения. Но если Гамильтон не вернется сегодня, Селия… – Его взгляд смягчился. – Это будет выглядеть довольно подозрительно.

– Я не знаю, куда он отправился!

– Я приведу Уорфилда и Саймона, – сказал Дэвид. – Мы поедем его искать.

Маркус кивнул.

– Ханна позаботится о женщине и успокоит ее. А я пошлю кого-нибудь в Мейдстоун, попытаемся выяснить что-нибудь про письмо. Оттуда ли оно отправлено.

– Селия, идем со мной, – сказала Розалинда, положив руки на плечи дочери.

Та стряхнула их, остановилась, напряженная и несчастная, посреди комнаты и ответила дрожащим голосом:

– Нет!