– Вот как?

Она посмотрела на него подозрительно. Сейчас, без линз и макияжа, она совсем не походила на Веронику. Второсортная актриса абсолютно заурядной внешности с душой базарной торговки. Виталий ужаснулся при мысли о том, что они могли бы жить под одной крышей.

– Все это очень похоже на отговорку, милый, – проговорила она недобро. – Я начинаю думать, что ты водишь меня за нос. Между тем, когда я была тебе необходима, ты был со мной куда любезнее. Мы спали в одной постели, и ты твердил, что я тебе нравлюсь. Теперь ты говоришь со мной сквозь зубы и просишь пожить у подруги еще месяц. Так больше продолжаться не может!

– Алена, неужели обязательно начинать все сначала! Я устал с тобой воевать, – в сердцах воскликнул Бойко. – Более того, ты хоть понимаешь, что мое дело будут пересматривать в суде из-за тебя? Почему ты не рассказала мне о своей судимости раньше?

– Это было давно и к нашему делу не имеет отношения. Меня попросту подставили, с кем не бывает? Прикажешь на каждом углу трубить о том, что мне назначили условный срок? – запальчиво бросила Алена.

«Господи, да у нее штамп несмываемой краской о судимости на лбу!» – подумал Бойко с неприязнью. Он по какой-то причине оказался слеп и призвал себе на помощь бывшую мошенницу!

Самое удивительное, что себя Виталий преступником не считал. По его мнению, он был всего лишь врачом, освободившим обреченную на смерть женщину от страданий. Временами он чувствовал себя первопроходцем, страдающим за идею. Он верил, что когда-нибудь такие манипуляции в медицине станут обычным делом. В самом деле, чем мы хуже какой-то там Бельгии? Вот только Виталий подозревал, что реабилитации ему придется ждать еще долго.

– Ты хотя бы понимаешь, что, скорее всего, меня будут судить еще раз? – спросил он раздраженно, адресуя свой вопрос подруге по несчастью.

– Ты беспокоишься о том, что тебе нечем будет заплатить за защиту? – спросила Алена насмешливо. – Так попроси своего адвоката об одолжении. Я застала ее у тебя дома и готова поспорить, что она не взяла с тебя ни копейки за свой ночной визит. Или сейчас это принято, чтобы адвокаты являлись к своим клиентам на дом?

Она была как ребенок. Вздорный ребенок, который не понимает, что говорит. Но Виталия уже не умиляло капризное выражение ее лица. По ее вине он попадет в судебную мясорубку еще раз, и бог весть, кто ему теперь сможет помочь.

– Я думаю, что на Дубровскую уже рассчитывать не стоит, – сказал он глухо. – Она довольно странно повела себя после того, как я ей во всем признался.

Он и вправду так и не смог понять, почему судьба Песецкой оказалась для Елизаветы ближе, чем его собственная. Как ни верти, лично с актрисой она знакома не была, да и какое дело ей было до того, как именно ушла в мир иной Вероника. Она все равно была обречена, и если бы не он, она умерла бы спустя несколько месяцев в страшных мучениях. Бойко допускал, что он немного перестарался со спецэффектами. Лиза вообразила себе какую-то невероятную любовь, а когда открылась правда, была сильно разочарована. Женщины порой вели себя как малые дети.

Он приходил к ней в офис еще раз для того, чтобы объясниться. Но охранник на входе сказал, что адвокат ушла в длительный отпуск и, может, даже уехала из страны. Это был неожиданный удар, и Виталий потратил несколько дней для того, чтобы выяснить, куда исчезла Дубровская. В адвокатской палате, куда он обратился за разъяснениями, подтвердили версию отпуска адвоката, но уклончиво сослались то ли на ее состояние здоровья, то ли на семейные обстоятельства. Стало ясно, что ему не стоит больше надеяться на Дубровскую, теперь оборону ему придется держать самому. «Второй раз в одну реку не входят», – припомнилось ему известное выражение. Виталий Бойко был полон решимости доказать, что второй раз в жизни ему все-таки выпадет счастливая карта...

В новой квартире Лыкова на третьем этаже элитного дома Лика вела себя немногим лучше Алены. Она швыряла на пол подаренные бывшим женихом вещи, безжалостно мешая в кучу шубы и босоножки.

– Как ты смеешь так со мной поступать? – кричала она, размазывая по лицу злые слезы. – Ты привел меня сюда, жил со мной несколько месяцев, обещал жениться, а теперь, когда наигрался мной в свое удовольствие, предлагаешь мне съехать к родителям?

– Мне очень жаль, что все так получилось, – говорил Лыков, глядя на валявшиеся по всей квартире вещи. – Ты можешь оставаться здесь, сколько потребуется, чтобы найти себе жилье. Я готов оплатить тебе первые полгода, если ты решишь снять себе квартиру.

Он промолчал о драгоценностях, шубах, как, впрочем, и целом гардеробе дорогих вещей, которые она заберет с собой. Семен Петрович никогда не считал себя мелочным человеком. Но именно его честность, а также скрупулезность, с которой он озвучил ей срок своей материальной поддержки «полгода», бесили сейчас Лику больше всего. Ее даже устроил бы скандал с битьем тарелок и хлопаньем дверей, а также взаимными упреками и оскорблениями. Тогда, по крайней мере, у нее не было бы отвратительного ощущения, что ею воспользовались и пренебрегли.

– Значит, ты вернешься к жене? – спросила она, плюхнувшись на кожаное кресло прямо напротив него. Лыков видел, что у нее между ног, но теперь это его волновало мало. После того как он узнал о том, что его юная невеста была отнюдь не белой овечкой, какой он ее себе представлял, ее чары стали рушиться. Семен Петрович навел справки и без особого труда узнал, что, несмотря на свой юный возраст, девушка вела довольно бурную личную жизнь, в которой ей постоянно не везло. Так, ей уже доводилось встречаться с одним успешным бизнесменом, владельцем собственного комбината. Но после того как его предприятие стало объектом рейдерского захвата и деньги на подарки молодой любовнице кончились, она бросила своего покровителя немедленно. Потом была серия удачных и неудачных романов, когда девушка пыталась безуспешно пристроиться «в хорошие руки». Ей не везло до тех пор, пока она не встретила на своем пути отчаянно влюбленного Лыкова, готового ради нее на любые жертвы. Ей понравился длительный и даже несколько старомодный период ухаживания, который он ей обеспечил. Это лишний раз говорило о серьезности его намерений, а также о том, что он воспринимает ее как юную, не искушенную в любви девушку. Она была без ума от его щедрых подарков, бесконечных походов в рестораны и клубы. Потом он купил квартиру, затеял развод с женой, и дело, казалось, уже было за малым. Но потом случилась эта неудачная вечеринка, после которой ее кавалера будто подменили. Он стал нервным, подозрительным, пока в один ничем не примечательный вечер вдруг не ушел, не объяснив причины. На следующий день вернулся, собрал кое-какие вещи и опять ушел...

– Я уже вернулся к жене, – проговорил Семен Петрович. – Не знаю, быть может, мои откровения покажутся тебе глупыми и несвоевременными, но я вспомнил про своих детей. Я не могу оставить Василька, равно как не хочу отбирать его у матери. У тебя впереди вся жизнь. У меня же нет времени разбрасываться тем, что я имею. Кроме того, Нина всегда была мне хорошей женой. Во всяком случае, я ей доверял.