– Мисс Хит! – кричу я, но она уже ушла, растворившись в ночи.

– Такие истории – не редкость, – говорит Уилл.

– Она не врала, – сержусь я, пока мне не становится стыдно от его взгляда. Он ведь и сам был жертвой подобной истории.

Подробности меняются, но роль девушки – никогда. Она или распутница, или проплаченная шлюха, но никогда не жертва. У меня в животе все переворачивается от мысли о мужчине, продающем своего ребенка, и я начинаю испытывать гнев, когда вспоминаю напыщенное поведение мистера Келлера. Его жизнь безупречна, и он прикажет казнить Бесс, лишь бы все так и оставалось.

Уилл подталкивает лошадь, чтобы вернуться в город по нашим следам.

– Я в одиночку разыщу Клементса, – решает он, пока я продолжаю следовать за ним. – Один лишь твой вид приведет его в ярость. Твое внимание заставило его поверить, что ты его верный последователь.

– И теперь он считает, что я ведьмак. – И я не стал этого отрицать. Я изучаю деревья, которые уже никогда не предоставят мне убежища. – Он признался в убийстве Агнес.

Лицо Уилла мрачнеет.

– А кто-то, кроме нас, это слышал? Тебе еще не поздно вернуться домой.

– Я слишком много натворил, чтобы считать, что достоин спасения, – резко произношу я, но он снова преграждает мне путь. – Клементс сказал мне, что желает вам либо смерти, либо позора. Теперь он поймет, что это – одно и то же.

Между нами повисает вопрос о Ричарде Найте. Я первым к нему обращаюсь.

– А что за Ричард Найт?

Уилл отвечает, в упор на меня взглянув:

– Мы вместе росли при дворе. Двое мальчишек, которых семьи отправили туда, чтобы сколотить состояние. Из-за своей храбрости от нажил себе влиятельных врагов. Мне не удалось его спасти. – Персиваль замолкает. – Он – это узелок, который я с собой ношу. Не заставляй меня распутывать его с помощью разговоров.

– Это противостояние не остановит Клементса, – возражаю я, когда он подталкивает коня. – Я отправлюсь на кладбище и выведаю у мертвецов достаточно секретов, чтобы заставить пойти на попятную и его, и Раша.

– У нас отняли время, – легко говорит Уилл. – Я просто все с ним обсужу.

Я фыркаю.

– Вы имеете в виду, что будете его умолять? Это не сработает!

– Тогда подкуплю его тем, что накопил за всю жизнь, – отвечает он.

– Плохой план.

От его мрачного выражения лица у меня внутри все переворачивается.

– Зато тебе не придется стать его свидетелем.

– Уилл! – кричу я ему вслед, но он уезжает прежде, чем я успеваю подобрать нужные слова.

Я не буду тебя догонять. Я тоже считаю, что у меня отняли время. Я забываю о клинке, серебром сверкающем у него на бедре. Я убеждаю себя, что он и правда поступит так, как сказал. Я умываю руки.

Глава тридцатая

– Нас поубавилось. – Лорд Кэрью бросает взгляд на пустую тарелку Клементса. Он произносит это мимолетное замечание лишь четыре дня спустя, и я смотрю на Уилла, сидящего напротив меня за обеденным столом.

«Мне не удалось его найти», – сказал мне Персиваль, вернувшись в ту ночь, когда хотел пойти и урезонить Клементса. Я больше не возвращался к этой теме, и в последующие дни он вел себя замкнуто. Если Клементс мертв, то Уилл должен мне об этом рассказать вместо того, чтобы заставлять меня гадать о том, где он может сейчас быть и с кем же он тогда разговаривал. Впрочем, я сомневаюсь, что его больше нет. Ведь если бы это и правда было так, то Уилл прекратил бы наши ночные посещения кладбища, во время которых мы тщетно пытаемся найти союзников среди мертвецов. Нет, он наверняка жив и жаждет мести.

Грейс доедает завтрак, и в повисшей тишине лорд Кэрью сразу переходит к сути дела:

– Я не говорил на эту тему раньше, потому что счел, что этот человек взял передышку, однако мне написал мистер Раш. Он жалуется, что из-за его прогулов расследование встало в тупик. – Он помахал письмом, которое за несколько мгновений до этого принес ему слуга.

– Я его разыщу, – предлагает Уилл.

– Лучше бы исчез не он, а мистер Раш, – с раздражением в голосе произносит лорд Кэрью.

– Обещаем действовать осторожно, – подчеркивает Уилл.

Мы с Грейс молча наблюдаем за диалогом двух мужчин, и лорд Кэрью продолжает:

– В таком случае возвращайтесь к делу, пожалуйста.

– Моему дяде не хватает терпения, – замечает Грейс, когда он со вздохом уходит из-за стола.

– Ему не хватает духа на то, чтобы продумать план, – парирует Уилл, не в силах скрыть раздражение. Какая бы судьба ни постигла Клементса, его исчезновение никак не сыграло нам на руку. Мы здесь благодаря Грейс, и, как и Уиллу, мне действует на нервы тот факт, что нам приходится делать вид, будто это не так.

Приподняв бровь, Грейс соглашается с его словами прежде, чем последовать за своим дядей к выходу из столовой.

Уилл бросает мрачный взгляд на свою тарелку, полную фруктов и хлеба, и выходит.

– Я сам его разыщу, – настаивает он, когда слуга бросается снаряжать его коня.

Он уезжает прежде, чем я успеваю собраться с духом, чтобы спросить, где он намерен искать. Я брожу по территории поместья. День сырой и пасмурный, и из-за недостатка солнца моя рука тянется к веточке рябины, которую послала мне Альтамия. Я верчу ее в пальцах, глядя, как переливаются рыжие пряди волос.

Я мысленно обращаюсь к Грейс. Моя жизнь в Роутоне – быстро развивающееся театральное действо, и у меня складывается ощущение, что драматургом является именно она. Однако меня не устраивает роль проходного персонажа. О чем бы она ни договорилась с Рашем, ей всегда будет мало. В противном случае девушка уже получила бы назад свои поместья. Ее неугомонность может заставить ее найти себе нового сообщника или как минимум отбросить в сторону всякую осторожность.

Обернувшись, я сталкиваюсь с горничной. Мои извинения пролетают у девушки над головой, потому что она вдруг делает реверанс, приглашая меня присоединиться к Грейс. Служанка ведет меня в гостиную, где женщина сидит за столом, повернувшись ко мне в профиль. Холм Пендл, виднеющийся в окне позади нее, придает ее синему платью сероватый оттенок. Она перетягивает на себя то немногое, что осталось от солнца этим пасмурным днем.

– Отвлекающий маневр. – Она указывает на ткацкий станок, стоящий перед ней, и груду ленточек, лежащих на полу. Грейс вплетает красные шелковые нити в ткань, и ловкое движение ее рук накладывает заклятие, которое я должен разрушить.

– Я хочу поговорить с вами начистоту.

– Будете умолять меня прекратить то, чем я занимаюсь? – Она не отрывается от своего дела.

Я сажусь на ближайший к ней стул.

– А чем вы занимаетесь?

Она отвечает на мой вопрос, снисходительно улыбнувшись:

– Я знала одного человека вроде вас. Мертвые с ней говорили.

Я впиваюсь ногтями в обивку стула.

– Я не