– А теперь уходите, – приказывает Грейс Уолтеру, и как только она его отпускает, я осознаю, что снова могу дышать. Уолтер щупает карман, полный монет, которые Грейс туда положила, чтобы загладить таким образом тот факт, что отказалась от его услуг. Спотыкаясь, он бредет с ошеломленным выражением лица. Грейс закрывает за ним дверь и прислоняется к ней спиной. Грудь ее вздымается и опускается, и она садится рядом со мной, чтобы прийти в себя.

Мне вдруг становится так страшно, что я даже не решаюсь на нее взглянуть.

– Почему бы вам не использовать свои умения против дяди? Зачем жертвовать столькими людьми ради мести?

– Сила нашего рода делает его неуязвимым для моих заклинаний. Не надо его жалеть. Он первым меня предал. Начав на него работать, я потеряла всякую власть. – Грейс опускает взгляд на шелковые нити, все еще намотанные вокруг ее пальцев. – Я предложила вам целый мир, но, видимо, вам хотелось чего-то поменьше. – Когда я ничего не отвечаю, она наклоняется ближе. – Если бы я захотела, дядя похвалил бы вашу работу. – Я снова молчу, уставившись на пол. – Альтамия, – шепчет она.

– Она мне безразлична, – отвечаю я, борясь с желанием на нее взглянуть.

– То письмо, что вы ей отправили… Я перехватила его по дороге. Вы здесь ради нее… – Ее голос перестает быть мягким. – Ничего не получится. Может, ваш отец и купец, причем богатый, однако моя тетя была бы недовольна, узнав, что ее дочь связалась с бастардом. Впрочем, наличие подобных родственников со стороны мачехи придает вам определенный лоск.

– Лоск, который мне не принадлежит. И на который я совершенно не желаю претендовать.

– Даже если бы мои тетя и дядя не перестали переживать по вашему поводу, то Альтамия все равно бы вас не получила. Воспоминания о вас – ненужный груз. Ей хочется о вас забыть. – Она натягивает нить между пальцами прежде, чем дать ей повиснуть. Я вздрагиваю.

– Лучше бы она меня забыла. У меня нет ни малейшего желания стать свидетелем того, как ее разрывает на части.

Грейс снова натягивает нитки.

– Вас легко вывести из себя. Однажды я разозлилась и решила использовать узелок, чтобы заставить служанку засунуть руку в камин. – К моему горлу подступает желчь, когда воспоминания об этом заставляют ее улыбнуться. – Мне показалось, что это будет забавно, – продолжает женщина, но ее лицо вдруг становится серьезным. – Мой муж стал свидетелем этой сцены. Малейший намек на то, кем я была, и он сбежал. Но вы бы от меня не ушли, – заканчивает она, и я никак не реагирую на вызов в ее взгляде.

Она одета в те же цвета, что и Альтамия, и волосы ее уложены в похожем стиле.

– Очередное искушение? – спрашиваю я.

– Достигло ли оно своей цели? – Она вдруг прижимается своими губами к моим, и я позволяю ей это нежное прикосновение. На меня давят воспоминания о людях, которым я причинил боль. Грейс – дикая и раскованная, и на какое-то мгновение меня ослепляет свобода, которую она мне сулит. Но она – не Альтамия, и я отстраняюсь.

– Нет, – говорю я ей, однако, к моему удивлению, в ее глазах пляшут веселые искорки.

– Альтамия, – настаивает она.

– Нет, – отрицаю я, на этот раз более решительно.

– Альтамия! – Она выпрямляется. В дверном проеме я вижу Альтамию. Бросив на меня внимательный взгляд, она удаляется, захлопнув за собой дверь.

Грейс откидывается на спинку стула.

– Она на мгновение вас увидела.

Я убегаю, и женщина продолжает усмехаться мне вслед.

Я чувствую на себе запах Грейс. Пытаясь стереть его рукавом, я спешу на кухню за звуком шагов Альтамии. К тому времени, как я туда добираюсь, ее там уже нет, а о том, что она только что приходила, говорят растерянные лица кухонной прислуги и полуоткрытая дверь, ведущая в сад. Служанка, запихивающая мешок на широкую полку, прибитую под потолком, просыпает на меня немного муки. С вежливой улыбкой я спешу принять ее сбивчивые извинения, но лицо мое больше напоминает гримасу.

– Ваши труды вознаградили, – отмечает Альтамия, как только мне удается ее догнать.

Одетая в простой наряд, девушка снимает грубую шапочку, распуская волосы. Она делает вид, что внимательно изучает травяной садик своего дяди: ковер из розмарина, тимьяна и других трав, обрамленный живой изгородью.

Я отряхиваюсь от муки.

– Это не то, что вы подумали.

– Не нужно ничего объяснять. – Лицо ее скрывается в тумане Пендла. Я открываю рот, чтобы возразить, но она меня перебивает: – Я получила ваше письмо. – Меня начинает знобить, но заметив, что Альтамия меня не избегает, я прихожу в себя. – Уже на следующий день я обменяла у служанки свое платье на этот костюм и спланировала свой побег на повозке. Я приехала сегодня утром. Мне пришлось вымазаться грязью, чтобы больше походить на мальчика. Я выпала из экипажа, – добавляет она, когда мой взгляд останавливается на пятнах засохшей грязи у нее на бриджах.

– Рискованный шаг, – замечаю я.

Она достает из-под плаща кинжал.

– Я добиралась сюда не в одиночку.

Увидев полоску обнаженной кожи, я тянусь к ее руке:

– Вы поранились.

Мое прикосновение заставляет ее поежиться.

– Ничего страшного. Я слишком усердно тренировалась. После того, как вы уехали, Йорк наводнили сообщения о том, как охотники на ведьм вешают женщин от Восточной Англии до Ланкастера. Понимаю, что вы не такой, как Клементс. Однако ваше письмо заставило меня вспомнить, как он… схватил меня. И людей в толпе – тех, кто над этим смеялся, и тех, кто просто стоял и смотрел. – Она заставляет себя повернуться ко мне лицом. – Вы писали, что у вас с ним много общего. Мне нужно было убедиться, что это действительно так. А что, если я жила, держа в голове ваш выдуманный образ. – Я позволяю Альтамии внимательно себя рассмотреть. Она вздыхает. – Моя мама поведала мне, о чем вас тогда попросила.

К своему стыду, я делаю слишком поспешное признание:

– Нам нужно было отвлечь от вас Клементса. Вам не стоило следовать за нами. Клементс все еще может обвинить вас в колдовстве. Здесь вы в опасности.

Лицо Альтамии мрачнеет.

– Здесь любой в опасности. – Она сердито качает головой, когда я собираюсь ей возразить. – Ваше послание стало настоящей исповедью, но ведь и я не святая. Я приехала, потому что намерена очистить город от этих людей.

– От таких, как я, – предостерегаю я Альтамию, но девушка не отступает. Сообщая ей о своих договоренностях с мистером Рашем и давшем трещину союзе с Клементсом, я обещаю себе, что прослежу, чтобы сегодня же вечером она в целости и сохранности вернулась в Йорк. Альтамия молча выслушивает мой короткий рассказ.

– Я не позволю смерти Агнес остаться безнаказанной. Я донесу до местных жителей ее историю и расскажу им о том, что за людей они у себя пригрели. Я помогу