– Рожденный в вайде, – насмехается он. – У тебя есть деньги и власть, и все равно ты думаешь, что с тобой несправедливо обошлись, потому что ты бастард.

– Вы ничего обо мне не знаете!

Он смотрит на аккуратные стежки моего черного бархатного дублета и жемчужные пуговки.

– Знаю достаточно, чтобы понять, что тебе никогда не приходилось испытывать унижения. В отличие от твоего господина.

Уилл бледнеет.

– Мы исчерпали все законные методы, – говорю я Рашу. – На ней не нашли ведьминой метки. Вы отпустите Бесс Хит на свободу.

Раш внимательно наблюдает за разыгрывающейся перед ним сценой, после чего, наклонив голову, щелкает пальцами, делая знак своим людям.

– Передаю судьбу девушки в ваши руки, – уступает он и уходит в свой кабинет. Однако его молчаливое согласие меня не успокаивает. Он замышляет нечто выгодное для себя.

Развязав Бесс, я помогаю ей подняться на ноги. Она берет у меня носовой платок и прикладывает его к губам.

– Нам пора уходить, – говорю я Уиллу, пока Клементс безразлично стоит рядом. Мне совсем не хочется, чтобы он оставался тут, извергая потоки лжи в уши Раша, однако мы не можем тут больше находиться, выясняя отношения, пока от его обвинений нас не отделяет ничего, кроме стены.

– Героем себя считаешь? – спрашивает Клементс, выходя за нами на улицу, пока я помогаю Бесс забраться на свою лошадь и сажусь рядом.

– Я так не думаю, – парирует Бесс, и я пускаю лошадь рысью.

Словно запутавшись в сетях Клементса, Уилл медлит, и я возвращаюсь к нему верхом.

– Ричард Найт, – говорит Клементс. Белки его глаз словно светятся в темноте. – Мы с моим господином пытали его несколько суток, а он ни слова не сказал против тебя.

Издав сдавленный звук, Уилл оглядывается по сторонам, но на улице – ни души. Клементс хватает поводья его лошади, чтобы Уилл не ускакал.

– Человек способен выдержать такое количество боли или из страха перед чем-то худшим, или из безграничной преданности. Которая тебя, вероятно, не заботит! – в бешенстве выплевывает он.

– Вы лжете, – говорю я, когда Уилл не решается оспорить это обвинение. Он потерял дар речи, а лицо его онемело от стыда.

Его шок действует на Клементса ободряюще, и он оборачивается ко мне.

– Ты влюбился в ведьму, а твой господин зациклен на мертвеце. Ричарде Найте. Дорогом друге, которого я убил. – Он улыбается, когда Уилл вздрагивает, повернувшись в мою сторону. – Почему же ты ему так предан?

Его взгляд меня пронизывает, и только когда Бесс проводит пальцами по моим рукавам, я вспоминаю, что мне надо дышать. При моем выдохе его лицо расплывается в ухмылке.

– Ведьмак. – Это обвинение не имеет под собой никаких оснований, но я не решаюсь с ним спорить. Он никогда не оставит меня в покое.

Из его уст вырывается злобный смешок, когда Уилл вырывает поводья из его рук.

– Ведьмак и предатель! Пока вы вдвоем будете болтаться на виселице, я вернусь в Йорк за девчонкой! – радостно кричит он.

Уилл не позволяет мне последовать за Клементсом, качая головой в знак предостережения, пока тот, насвистывая, неторопливо удаляется во тьму.

Глава двадцать девятая

– Он все расскажет Рашу, – предупреждаю я, когда мы отъезжаем. – Он уже готовит его, подкидывая подозрения. – Я поворачиваю назад, но дорога в город окутана туманом. Четко очерченные пятна тьмы заставляют меня отказаться от мысли о том, чтобы пробраться сквозь туман. – Он вернется за Альтамией, как только покончит с нами.

Уилл закрывает глаза.

– Девушка, – напоминает он мне, кивая на Бесс, сидящую позади. – Клементс не захочет делить с нами славу или деньги, – бормочет он, когда мы оказываемся на приличном расстоянии от города. – Он будет пить за успехи, а потом планировать следующий ход. Мы же будем следовать своему плану.

– У вас нет родственников, которые могли бы вас приютить? – спрашиваю я Бесс, когда мы приближаемся к поляне в лесу. Она попросила нас привезти ее сюда.

– Нет, только отец, – отвечает она, пока я помогаю ей спуститься с лошади.

Я морщусь. Элай Хит предал ее из-за того, что его поили алкоголем и пообещали, что будут подкармливать в тюрьме до суда присяжных.

– Я поступлю так, как в таких ситуациях делали женщины на протяжении многих поколений. Буду искать убежища от бури. – Тебе бы тоже стоило так поступить, – намекает она внимательным взглядом, на который я стараюсь не обращать внимания. Она уже было приоткрывает рот, но вдруг решает проглотить приглашение к ней присоединиться. Бесс – не ведьма, но хватит лишь одного слова от соседей, чтобы она в нее превратилась. Мы одинаковые, но в отличие от нее я нахожусь в компании охотника на ведьм. Я уже пользовался их методами, и это невозможно забыть. Бесс достаточно мудра, чтобы их помнить.

– Мы можем все устроить, чтобы отправить вас в безопасное место, – обещает ей Уилл. Он смотрит на Бесс, достаточно маленькую, чтобы затеряться в глубинах леса.

– Я должна быть здесь, – настаивает она. – Моя семья несколько поколений владела небольшим поместьем, пока лорд Кэрью нас не прогнал. Я верну его себе, и охотник на ведьм не сможет мне в этом помешать. Он ведь всего лишь человек, а охотником его делает только наш страх.

– Вы встречались раньше? – спрашиваю я, вспоминая, как бурно Раш отреагировал на ее появление. Она качает головой слишком быстро, чтобы я ей поверил, но вид ее окровавленных губ заставляет меня воздержаться от дальнейших расспросов.

– Я – не мой отец, – говорит она, отказываясь от плаща, который я ей протягиваю. – Я не принимаю подачки.

– Это не милостыня, – возражаю я. – К тому же на улице холодно. – После этой фразы она с неохотой его берет.

Сняв с пояса кожаную мошну, Уилл бросает ее под ноги девушке.

– Это вознаграждение за вашу осмотрительность.

Весьма пошлый жест, но он слишком отчаялся, чтобы его устыдиться.

Бесс поднимает с земли мешочек и возвращает его Уиллу.

– Не нужно. – Направившись в сторону леса, она встает вполоборота и обращается к нам, прежде чем ее поглощает лесной рыжеватый бархат: – Мистер Келлер пообещал нам с отцом работу в обмен на еду, ночлег и причитающуюся нам приходскую помощь. Хоть это была и не слишком справедливая оплата, я все равно была за нее благодарна. Он – безнравственный человек, но благодаря ему мы не голодали, к тому же это уберегло отца от того, чтобы пропить нашу приходскую помощь.

– Что же случилось? – спрашиваю я, не обращая внимание на то, как смотрит на меня Уилл.

– Когда мистер Келлер потребовал от меня кое-каких дополнительных услуг, отец ничего не сделал, чтобы его от этого отговорить, – шепчет Бесс. – Папу разозлил мой отказ, а мистер Келлер был жутко недоволен, когда я отбивалась от него настолько громко, что прибежала его жена. Моя честь не продается, по этой причине меня и окрестили ведьмой. – Хоть Бесс еще