обернулся, оглядывая небо над Ареной. — Но вроде нет, ясно.

Я кивнул Амме и вновь повернулся к комтурам:

— Раз возражений о моей награде нет…

Ловер вскинулся:

— Как нет?

Шандри покосился на него и веско уронил:

— Ловер.

Тот снова вскинул руки, на этот раз молча. Развернулся. Так стремительно, что хлопнул подол его халата и шагнул прочь, к краю ложи, словно наблюдая за схваткой, что сейчас там кипела, и словно его больше ничего не интересовало.

Шандри тоже покосился на Арену, но только не вниз, а на противоположную сторону, на ложу высоких гостей и магистра:

— Мы раз за разом привлекаем к себе слишком много внимания. Я загривком ощущаю, как Болайн пялится на нас, и вижу это своими глазами.

Ольма заметила:

— Сомневаюсь, что он знает в лицо нанятых исполнителей и что лично хоть краем в этом замешан. Уверена, что даже под Истиной он бы сумел всё отрицать.

— Всё как всегда, он опытный ублюдок.

Хосо, комтур Школ, вздохнул:

— Зато её лицо, действительно, может быть на листах, в этом Ловер прав.

Амма негромко подала голос:

— Простите, господин, это правда, за меня назначена награда в некоторых землях, но портреты всегда писали лишь по скупым описаниям и на них я и сама себя с трудом угадываю, -— провела пальцем по щеке. -— И на них нет этого.

Я тоже вздохнул и вновь повторил:

— Раз возражений о моей награде нет, — сделал паузу, оглядывая Шандри, спину Ловера, остальных комтуров и закончил, — то я возьму на себя ответственность за эту женщину. Погибшим стражникам я выплачу…

Ловер резко развернулся:

— Щ-щенок! Орден, по-твоему, что, пустое место? Рисунок на флажке? Орден сам позаботится о тех, кто погиб, защищая его. Засунь своё…

— Ловер!

— Ловер-Ловер-Ловер-Ловер, — он взмахнул руками и возмутился. — Что Ловер?! Скажи ещё, что я сейчас неправ, брат Шандри?! Твой мальчишка, может быть, и принёс Ордену и Академии много пользы, но я ведь помню, что он с чужих земель, он в Ордене всего два года, половину из которых шлялся неизвестно где. Сколько из проверок он прошёл? Две? Три?

Шандри покачал головой:

— Я не буду их считать, Ловер. В городе Тысячи Этажей он прошёл их столько, сколько не проходил ни один из тех, кто дорос сейчас до звания комтура, кто оказался достаточно верен Ордену, чтобы служить ему и без Указов.

Ловер презрительно хмыкнул, изогнул губы в усмешке.

Я же согнулся в поклоне:

— Старший Ловер, я признаю, что прожил в Ордене не так много. Я учился с теми, чьи отцы и деды выросли в Ордене. Я признаю, что могу допускать ошибки и даже чем-то оскорбить тех, кто душой и сердцем болеет за Орден. Но это лишь ошибка, а не желание задеть или унизить Орден Небесного Меча. Прошу меня простить, старший.

Ловер снова хмыкнул:

— Всё равно тебе уже Шандри всё разрешил, что ты тут передо мной извиняешься понапрасну? — махнул мне рукой. — Иди, делай всё, что хочешь. Только помни, что ты сейчас добавляешь проблем Ордену. Надеюсь, ты не сбежишь, когда придёт время расплачиваться.

— Я понял вас, старший Ловер.

— Понял он… — Ловер покачал головой и возмутился. — И хватит называть меня старшим. Между нами разница в одну звезду. Тошно слышать это от того, кто в двадцать лет стал Предводителем.

— Хорошо, брат Ловер.

— П-хе!

К Ловеру шагнул Хосо и постучал ему по спине:

— Что, старик, боли в ранах мучают? Ты же, вроде, младше меня, нет?

Ловер разогнулся и ожёг его взглядом:

— А ты решил меня добить, мужчина в соку?

Я позволил себе улыбку, и под моим взглядом оба комтура внезапно замерли и опустили руки. Молчание в ложе затягивалось, только снизу доносился азартный голос распорядителя, который объяснял зрителями тонкости схватки. Точтал там размазывал какого-то выскочку из Острых Пиков.

Поэтому заговорил снова я:

— Насчёт проблем не нужно беспокоиться, я постараюсь всё учесть.

С этими словами я достал из кисета вторую маску, маску Симара Саул, которую так и не продал Фатии.

Протянул её Амме:

— Надень, положи пальцы на…

Она перебила меня:

— Господин, ваша слуга знает, как ей пользоваться.

Десять вдохов и на меня глядела уже совсем другая женщина с грубыми, некрасивыми чертами лица, зато безо всякого шрама.

— Ещё одна неучтёнка. Впору с пришлых учеников Академии плату за вступление брать.

Я встретил взгляд Силлуса, комтура гильдии профессий, и с улыбкой признался:

— Эта последняя. Больше у меня нет масок.

Он согласился:

— Вот именно, масок.

Шандри с усталым вздохом унял уже его:

— Силлус.

— Молчу.

Я шагнул к краю ложи, снова с досадой поняв, что опоздал. Точтал уже покинул ринг, вместо него туда поднимался другой старший ученик. Лицо я по городу Тысячи Этажей помнил, имени — нет. Громкий и говорливый распорядитель тут же мне его напомнил, но что толку? Сама его схватка мне не очень интересна. Ладно, придёт черёд и тех, на кого я хочу поглядеть. Пока остаётся только ждать.

Точтал тем временем вернулся в строй орденцев, встал рядом с Виликор и, склонив голову, что-то говорил ей. Она кивнула, коротко ответила. Жаль, слишком далеко даже для меня, Предводителя.

Зато шёпот рядом, в десяти шагах, я отлично разобрал. Реган шептал Ловеру:

— Старший, мне всё это очень не нравится. Она стоит за вашими спинами, в одежде, которую я даже не обыскивал. Что, если у неё там спрятан артефакт, который может ранить даже Предводителя? Вы, как глава стражи, пусть и дорог, как никто другой здесь должны меня понять. Кровь служителей Ордена ещё даже не успела высохнуть на её руках, а она уже…

Я буркнул, достаточно громко, чтобы меня услышали:

— Я ограничил её, сейчас она не более чем Закалка. Бояться Закалки?

Шандри тоже покосился в ту сторону и послал мне свой голос мыслеречью:

— Обстановка в ложе и впрямь не самая дружелюбная. Даже я нет-нет, но кошусь за спину и прислушиваюсь к боевой медитации. Отвлекает, знаешь ли. Не хочешь увести её отсюда?

Я смутился:

— Старший, но куда? Здесь я хотя бы вижу её и не переживаю ни за то, что она натворит, ни за то, что с ней может что-то случиться. Вот закончится турнир, я постараюсь решить этот вопрос, отыщу…

Он перебил меня: