— Что, господин?! Мы не могли Возвышаться?

Я покосился на Амму:

— Ты не знала, да? Что же, теперь ты можешь объяснить многие странности, что в своей, что в жизни брата. Вы родились во Втором поясе или в Первом?

Помедлив, она призналась:

— Ни то, ни то, господин. Мы из Пятого пояса.

Я довольно хмыкнул:

— Так и знал.

Кирт не мог ответить мне на этот вопрос, он помнил только Второй пояс, но они с сестрой осиротели, когда ему не было и семи. В десять он и вовсе остался один. Амма старше его на десять лет, а значит, помнит и знает больше. Я предполагал, что этот запрет был на них для того, чтобы помешать им подняться из Второго пояса, чтобы не дать им вернуться в Империю и теперь получил этому подтверждение.

Объяснил ждущей ответа Амме:

— На Кирте было ограничение, не позволяющее ему возвыситься выше восьмой звезды Воина.

Амма медленно повторила за мной:

— Восьмая звезда Воина…

Замолчала, сбившись с шага и сжимая кулаки. Похоже, эта граница ей о многом сказала. Вероятно, однажды она, как и Кирт, в неё упёрлась.

— Скорее всего, на тебе было такое же и однажды его обнаружил очередной хозяин, а затем использовал уже в своих целях. Он лишь немного изменил его, позволив тебе прорвать мнимую преграду Возвышения, но позаботившись, чтобы ты никогда не вырвалась из-под его… — я запнулся, подбирая слово, но справился. — Руки.

Амма прошептала:

— О, Небо. Всё, что он мне говорил…

Замолчала, только побледневшие, сжатые губы говорили сами за себя. Что может быть проще, чем привязать к себе человека подобной услугой? Вот ты никчёмный Воин, не способный даже заплатить за себя налог Пояса, а вот человек решает твою проблему, даёт тебе уникальное зелье Возвышения, и ты стремительно рвёшься к Небу.

Разве не так же вышло у меня с Киртом?

Разве не то, что он впервые за долгие годы сумел сделать новый шаг в Возвышении, сделало его таким верным мне?

Вздохнув, я внёс правку в Указ Аммы, сообщил ей уже правду:

— Ограничение, что сковывает тебя сейчас — не более чем временная мера безопасности. Пожалуй даже, что Закалка — это слишком сурово, так ты не выдержишь объятий Кирта.

На этот раз Амма покраснела смутившись:

— Господин.

Я хмыкнул:

— Ты оставила его десятилетним мальчиком, а сейчас ему за тридцать и он крупней меня. Поэтому… — я помедлил, выбирая, какое ограничение вписать, — побудешь пока просто Воином.

— Я поняла, господин. Благодарю за заботу обо мне. Теперь ясно, почему брат служит вам.

Я хмыкнул:

— Это долгая история, пусть о ней тебе рассказывает он сам.

Честно говоря, путь к Кирту снова затянулся и на этот раз уже по моей вине. Я решил, что управитель, который заглянул на трибуны внешних учеников Ордена — это слишком большой переполох. Поэтому к нужной трибуне Амма вывела уже простого служителя. Тоже не так уж и мало, служитель Академии, который почему-то не вышел на Арену. Но на этот счёт хоть оправдаться легко — на Арене, вообще-то, только те, кто учится в Павильоне Меча или достаточно хорош в битвах, чтобы не опозорить Орден в турнире.

Хотя… Сегодня, что ни делай — надежды мало. Если Орден скажет, что он десятый, то Дизир не осмелится сказать, что он девятый. Беда в том, что сегодня на Арене Дизир объединились с тремя другими фракциями.

Не сомневаюсь, что под их родными флагами остались совсем не лучшие участники. Лучшие, сильнейшие, встали под флаг сливы. Они сегодня Дизир. А четыре кулака всегда лучше, чем один. Вот только даже повторяя себе эту правду раз за разом, менее горькой она не становится.

Охрана здесь стояла только на выходе с лестницы, связывающей уровни Арены. Им тоже хватило жетона, который мне выдали и фразы про заводи. Реши убийцы Аммы устроить бойню среди простых Воинов и Мастеров Ордена — их бы даже никто не остановил. Вот только всё это слишком мелкие цели.

Я толкнул последнюю дверь и на меня тут же навалились вопли тысяч людей и распорядителя:

— Давай! Дави, дави его! Давай! Во славу Ордена! Держи технику, держи!

— А вот и то, о чём я говорил — этот бой был предрешён с самого начала. Победитель — Точтал!

Я едва не ударил по стене. Я что, снова пропустил его схватку? С трудом сдержался и, поджав губы, огляделся.

Здесь, конечно, была совсем не ложа комтуров. Если там свободных мест было с достатком, то здесь их не хватало — внешние ученики стояли даже в проходах. Пожалуй, устраивать воссоединение семьи здесь, на глазах стольких людей — не лучшее решение.

Стоило мне войти, как передо мной, а вернее, моим халатом и рангом в Ордене, тут же согнулись в поклоне все, кто здесь был. Кирт и Гавал не стали исключением.

Я ткнул в них пальцем:

— Ты и ты, идите за мной.

— Да, старший.

Ответили они без промедления, но я отлично заметил быстрый взгляд, которым они обменялись.

Я остановился буквально за дверью, в узком коридоре, который вёл к кольцевой галерее этого уровня. Оглядел командиров своих стражников, замершую у стены Амму, которая не сводила с брата глаз, качнулся вперёд-назад, решая, как лучше поступить, а затем просто положил пальцы на виски, меняя лицо.

Не думаю, что кто-то сейчас захочет покинуть ложу вслед за нами. Есть вещи поинтересней. Турнир, к примеру.

Гавал неверяще выдохнул:

— Господин? Вы вернулись?

Кирт впился в меня внимательным взглядом и потребовал:

— Господин, простите меня, но одного этого лица мало. Как мы впервые с вами встретились?

Я покосился на Амму, пожал плечами:

— Я стоял на коленях, а ты стоял за моей спиной и держал у моего горла меч. Ты обещал вскрыть мне горло, если я ещё раз дёрнусь, а я мечтал увидеть твоё лицо, чтобы запомнить тебя и убить, как только представится возможность. Правда, мы не скоро встретились лицом к лицу, и для начала я просто выжег твоё имя у себя в памяти, Кирт. Чтобы не забыть.

Он поспешил согнуться:

— Простите меня, господин, я…

Я со смехом оборвал его:

— Оставь. Всё это давно в прошлом.

Гавал шагнул вперёд, словно закрыв собой Кирта:

— Господин, мы так рады, что вы сумели вернуться. Мы очень надеялись, что однажды этот