Девушка согласно кивнула. Невесть за что, – точнее не подметить. Тёплых чувств к этому городу она совершенно не разделяла. Грязный, вонючий, с совершенно паскудной властью. Да и жители, пожалуй, тоже не подарок.

– Куда теперь?

– В ратушу. За мелкую монетку привратник расскажет все новости, – парень довольно встряхнул дорожный мешок.

Тот явственно звякнул.

– Я бы не привлекала столько внимания, – прошипела чародейка, настороженно озираясь.

Её не покидало чувство, что в Альхане что-то изменилось, только вот сразу не понять, что. Грязь на улицах вроде бы всё та же, и большинство домов всё столь же безобразны…

Между тем, звон монет неподдельно заинтересовал двух горожан, стоявших возле стены полуразвалившейся лачуги и вяло беседующих друг с другом. Они переглянулись и заступили спутникам дорогу.

– Заблудились, голубки? – развязно проговорил один из них, полный мужчина в грязном камзоле, выглядящим словно снятым с чужого плеча и пропахшем рыбой.

– А здесь проход платный! – без обиняков заявил второй.

В противоположность приятелю, он был худой, как жердь, с гнилыми зубами. Многих не хватало.

– Тогда мы пойдём другой дорогой! – Кайя хотела развернуться, но полный схватил её за плечо и встряхнул.

– Уже пришли! Выворачивайте карманы!

– И мешок покажи! – поддержал его худой.

Пальцы его скрючились, словно уже ухватив увесистый кошель.

– Ублюдок, – зло выдохнул Раваль, выхватывая кривой кинжал. – Я тебе вот что покажу!

Расставаться с золотом он, понятно, не планировал, ни при каких обстоятельствах.

Клинок произвёл на грабителей совершенно разное впечатление. Полный испуганно отшатнулся, вскинув обе руки в универсальном жесте, мол, давай мирно разойдёмся, я безоружен! Худой осклабился и вытащил свой нож. Длиной в три ладони, лезвие было покрыто бурыми пятнами.

– Вчера разделал такого же поганца, – он рассмеялся. – Как зубатку! Видишь следы? – он помахал клинком перед собой. – И твои тут оста…

Договорить он не успел. Раваль взмахнул кинжалом, отводя вражеский, и вонзил его в горло нападавшему. Всё произошло так быстро, что Кайя даже не успела уследить за движениями парня.

Худой грабитель упал, обливаясь кровью.

– Traekkart Ehhara!

Фиолетовая молния угодила второму точно в лоб. Он рухнул на спину, всплеснув руками.

– Зачем? – раздосадованно пробормотал Раваль, обтирая клинок о тунику нападавшего. – Он же показал, что не хочет драки!

– Откуда я знаю, что он там показывал, – огрызнулась Кайя.

Раскаяния она не испытывала: почти наверняка грабитель бывал причиной многих бед простых людей. Больше того: она осознала, что хотела убить этого человека.

Да, ощущения были совсем как на пиратском корабле. Возможность отнимать жизнь по одному слову снова вскружила голову. Кайя зажмурилась изо всех сил, чтобы отогнать это странное, заставляющее кровь вскипать в жилах, чувство.

Она ведь определённо видела, что грабитель действительно предпочёл не ввязываться в драку, он же поднял руки, мол, сдаюсь! Ещё не хватало начать убивать ради удовольствия! Что на это скажет Шаттнаара?

Что скажет Алдар?!

Девушка подошла к убитому и, не вполне понимая, зачем это делает, слегка пошевелила труп ногой. Из засаленного рукава камзола с лёгким звоном выпал узкий метательный нож.

– Во дела! – прокомментировал Раваль с лёгким смешком. – А я ещё думал, чего он напялил такую одёжку! А она, оказывается, с сюрпризом.

– Он мог бы запустить в тебя ножом? – с интересом уточнила Кайя.

– Или в тебя, – хмыкнул парень. – В любом случае, беру свои слова обратно: хорошо, что ты его… того…

– Убила, – договорила девушка спокойно.

Она вздохнула с облегчением. Убила не ради удовольствия, не “потому, что могла”. По всему выходило, что какая-то её часть почуяла опасность и просто своевременно отреагировала. Иначе было бы, пожалуй, поздно…

Это – не убийство без всякого повода. Самозащита. Совсем другое дело. Никто не смеет осуждать за попытку сохранить свою жизнь! А даже если попробует – плевать!..

– Вы, двое! Стоять! – послышался сзади резкий окрик.

Спутники одновременно обернулись и увидели четвёрку городских стражников, направляющуюся к ним. Двое спешно заряжали самострелы.

– Бежим! – выдохнула Кайя и рванула вперёд.

Раваль не заставил себя упрашивать и сразу же устремился следом. Мимо щеки девушки, едва не оцарапав, просвистел болт.

– Сюда! – парень свернул в переулок и потянул Кайю за собой.

Топот ног сзади не утихал. Раваль бежал тяжело, словно нагруженный сверх всякой меры конь в упряжке купца, торопящегося к открытию ярмарки. Дорожный мешок, набитый вещами, а главное – золотом, болтался за спиной и мешал. Монеты мелодично позвякивали в такт.

Мимо пролетело ещё два болта. Верно, стражники из погони были не лучшими стрелками.

“Оно и к лучшему! Но рано или поздно попадут”, – поняла Кайя.

– Брось мешок! – крикнула она Равалю. – Будет быстрее!

– Да ни за что!

– Бросай!

Парень грязно выругался. Очередной выстрел попал в цель: болт засел в правой ягодице. Кайя на бегу выдернула его и сотворила исцеляющее заклинание.

– Вот видишь, – просипел Раваль, перепрыгивая через яму с нечистотами, которую почему-то вырыли почти посредине улицы. – Незачем швыряться деньгами. Подлечишь, в случае чего!

– А если подстрелят меня?!

Они снова свернули. Судя по домам, беспорядочный бег вёл их к наиболее бедной части Альханы. То и дело им попадались хибары, сложенные из глины и палок, а улицы становились всё грязнее, хотя казалось, это уже невозможно. Вонь здесь стояла невыносимая, и Кайя порадовалась, что давно уже дышит через рот, потому что запыхалась.

Бегать она умела, но предпочитала делать это по собственному желанию, а не вынужденно, из-за преследующих и, что вдвойне неприятно, стреляющих стражников.

– Брось! – взмолилась она. – Ведь не уйдём же!

С ругательствами и проклятиями в адрес грабителей (хотя тем уже ничто не могло повредить), стражников, бургомистра и всех их родственников, Раваль распустил узел, удерживающий мешок на спине.

Со звоном тот упал на землю и раскрылся. Золотые монеты, сверкая на солнце, рассыпались по мостовой (точнее по тому, что её заменяло). Часть угодила в зловонную лужу.

– Иэхх! – горестно то ли вздохнул, то ли всхлипнул Раваль.

Он стремительно наклонился, схватил горсть монет напоследок и скомандовал: