Помимо городского начальства, в банкетном зале у Барановского сидели представители коммерческих кругов во главе с Анатолием Петровичем Груздевым. Последний в новом светлом костюме и со свежей прической, благоухающий парфю-мом. был в игривом настроении и улыбался во весь рот. Он обратился к товарищу Клепикову, который наливал водки и вина себе л сидящим рядом с ним дамам. Дамы повизгивали, потому что, наливая напитки, товарищ Клепиков умудрялся хватать их пол столом за ноги, а над столом — за различные выступающие части тела. Анатолий Петрович сказал:

Вот что, Иван Сергеич! Слыхал ты, что в городе уж третий лень живут аррант и гвелль? Залетные какие-то!

Да что-то слышал, — ответствовал тот. — А что? У меня и на прошлой неделе пара приблудных ариков тут ошивалась, пока их свои же не выдворили обратно в ОАЗИС. Формулировочка была: «…чтобы не позорили нацию».

Да нет, ты не понял. Барановский мне как сказал, что у того есть платежка с золотой линией и «всезнайка»…

Клепиков перестал хватать дам за коленки. Он повернулся к Анатолию Петровичу и спросил:

Не понял. А что он тут делает? Погоди…

Да нет, это какой-то малолетка, не надо делать такие испуганные глаза, Сергеич, — сказал Груздев. — Влетел в долги, задолжал сто инфо, к тому же у него нет лицензии… ну, сам понимаешь на что.

Клепиков откинулся на спинку стула и вздохнул с видимым облегчением. Груздев сказал:

— Хочешь, позову? Я их обоих пригласил сюда, чтоб на них поглазели. Второй, который гвелль, — колоритный мужик. Он мне даже понравился чем-то. Видать, тертый калач, Ну как?

Клепиков махнул рукой и скосил глаза на подполковника Лосева, который беседовал со своим подчиненным, лейтенантом Кургановым, и пенял тому за нарушение субординации: дескать, не заметил, какие лица празднуют, — сам виноват. Клепиков сказал:

— Как думаешь, подполковник? Позовем? Лосев передернул плечами:

— А почему нет, Иван Сергеич? Толя у нас знает толк в развлечениях. Просто так он тащить их сюда не стал бы. Зови!

— Серега, кликни-ка там наших туристов, давай, в темпе, в темпе! — распорядился Груздь, делая знак стоящему за его спиной молодому человеку мебельного вида, то есть вызывающего прямые ассоциации с двустворчатым платяным шкафом. — Товарищи ждут.

Гендаль Эрккин и бедняга Рэмон появились в банкетном зале буквально через минуту. Последнего отличал гардероб: он справедливо рассудил, что грязный, траченный в межпланетных катастрофах пеллий едва ли подойдет к пиршественному столу веселых зиймалльцев, и потому напялил штаны, купленные в торговой точке напротив, — синие с лампасами. Верхнюю половину его гардероба составлял пиджак, снятый в свое время с покойного Рэмона Класуса. Пиджак был надет прямо на голое тело. Примерно так: в синие штаны с лампасами и пиджак на голое тело плюс мягкие матерчатые тапочки — был одет господин, валявшийся у самого входа в гостиницу, От него ощутимо пахло одной из многочисленных разновидностей зиймалльского нектара, и потому Рэмон счел его манеру одеваться общепринятой.

При появлении Эрккина и молодого арранта присутствующие заметно оживились. Анатолий Петрович даже хлопнул в ладоши, когда увидел, ВО ЧТО облачен гость с Аррантидо. До обостренного слуха Рэмона Ррая вдруг донесся негромкий голос.

— Вообще-то, мой юный аррантский друг, такой стиль одежды не очень характерен для здешних мест. Хотя, конечно, с какой стороны посмотреть…

Pэmoh машинально скосил глаза и увидел, что за крайним столиком сидит тип, облик которого показался ему знакомым. Пока он разглядывал этого человека, Барановский сказал:

— Вы пока что присаживайтесь, присаживайтесь! Вот за этот столик, к товарищу Табачникову. Он у нас, кстати, известный знаток вашего брата, аррантов. Так что вам будет о чем поговорить… Ну, если, конечно, успеете.

Последняя фраза показалась Рэмону довольно-таки зловещей. Эрккин подтолкнул его в бок, и Ррай шлепнулся на деревянную скамью, вытертую задами едва ли не до зеркального блеска. Соседи рассматривали их с явным интересом, в особенности задерживая взгляды на острохарактерных чертах Гендаля, на его изуродованной щеке и мощных плечах и короткой могучей шее, на которой сидела тяжелая голова с торчащими во все стороны жесткими вихрами. А Табачников сказал дребезжащим голосом:

— Позвольте представиться. Табачников Олег Павлович, ученый. Историк и этнограф. Специализировался на аррантской культуре. Мне даже приходилось два раза бывать на вашей родине, молодой человек. Признаться, произвело впечатление. К тому же попасть туда землянину — ой как сложно! Требуется собрать столько документов, свидетельств, рекомендаций, лицензий, подтверждений!..

— А, я вас вспомнил, — сказал Рэмон, — вы тот самый человек, что ползал по коридору и искал свои очки, а потом вы на них еще наступили.

Табачников всплеснул руками:

— Так это с вами я встретился в коридоре?! Мне уже тогда показалось, что вы смахиваете на арранта. Характерный лицевой угол, строение переносицы и переход в линию лба… Значит, вы на самом деле аррант? Судя по акценту, вы из средних широт, так что для вас должен быть характерен так называемый галиматтеоский диалект.

— А я и есть из Галиматтео. Быстро это вы угадали!

— Я вообще опытный путешественник, — сказал Табачников, и в его голосе отчего-то проскользнули виноватые нотки. — Угораздило же меня завязнуть в здешних местах, когда в Москве и в двух ОАЗИСах — непочатый край работы! Но… — он поднял указательный палец, и только тут Рэмон Ррай отметил, что уважаемый ученый, уже неоднократно упоминаемый на страницах нашего повествования, изрядно пьян, — мой долг прежде всего! Я обязан разрешить загадку, с которой столкнулся в этом месте! Да-с! Вы ведь верите, молодой человек, что я вполне компетентен?

— Меня зовут Рэмон Ррай, — сказал тот, хотя, кажется, не было особенной надобности представляться. — А это мой… гм…

— Спутник, — подобрал подходящее слово Эрккин, благо Рэмон с этим затруднился, хотя обладал несравненно более поставленной речью (тут и спорить не приходится, все-таки молодой образованный аррант!). — А что тут за сборище такое? Что празднуют?

— Да я, если честно, и сам не очень разобрался, — сказал Табачников на весьма приличном среднеаррантском. — Собственно, этим людям и не нужно большого повода, чтобы устроить грандиозную попойку. Вот, к примеру, приехал из центра этот тип, Комаров. Из надзирающего органа, так сказать. Конечно же им его умаслить требуется. Чтобы он ничего такого не обнаружил, а если и обнаружит, чтобы не сильно об этом распространялся. А так как ресторан при гостинице — лучший в этом городке, его сюда и пригласили. Видите, какой прием пышный? Приехал второй секретарь горкома Клепиков, начальник милиции… вон тот, с довольной физиономией состоявшегося взяточника и коррупционера, Лосев. Про Груздева я вообще говорить не буду — личность темная. Так что прием… да, пышный прием! — повторил он и, не чинясь, стал накладывать себе салаты. Отовсюду понемногу.