— Я и не жду. Просто не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. — Мысли взметнулись безумным смерчем. И если минуту назад всё мое тело горело, то сейчас обдало таким холодом, что стало трудно дышать.

Механизм запустился. Нечаянно. Пример того, как одна мысль может привести к медленному саморазрушению — когда внимательная жена, обнаружив на одежде мужа чужой волос, начинает строить догадки не в пользу последнего. Может, он и изменял ей? А может, так вышло, и этот волос приклеился к нему на работе, упав с женской головы чисто случайно, а он даже не подозревает о каверзной ловушке? Однако шток начал свое движение, запуская машину в действие. С каждым подозрительным моментом он будет только ускоряться и, достигнув критической точки, взорвется. Подобное было и со мной. Не хотела думать, но было поздно.

— Как можно верить, что ты тревожишься обо мне, если самому на собственную жизнь наплевать? — с таким отчаянием высказала ему это в лицо, что замерла. Чего я ожидала: что Влад бросится успокаивать меня, заверяя, что ничего с ним не случиться, что всё будет хорошо? Ничего подобного. Он снова потянулся к пачке с сигаретами и извлек одну, отведя взгляд в сторону, и холодно произнес:

— Не переживай, пока не рассчитаюсь с Руставским — умирать не собираюсь. А дальше… будет видно. Может, овдовеешь раньше времени. Тоже не плохо. Обретёшь долгожданную свободу.

Каждое слово с болью врезалось в сердце. Стало дурно. В горле почувствовался душащий ком.

— Да пошел ты!!! — стало так горько. Ведь люблю его, дурака, до беспамятства, а он несет такую хрень.

Влад потянулся ко мне в попытке привлечь. Оттолкнула. Не стоило. Сейчас он снова проявит нежность, прижмет к себе, возможно, даже поцелует, а потом отпустит. Не хочу так.

Рев мчавшейся на огромной скорости машины сначала привлек внимание Влада. Он как-то сразу сощурил взгляд, посмотрев мне за спину, и вдруг неожиданно закричал: «Ложись!», со всей силы толкнув меня, упав следом.

Теперь уже и я услышала этот шум. А потом, ударившись затылком об асфальт, различила свист пуль и звук разлетевшегося в дребезги стекла. Его прозрачные крошки сыпались отовсюду, и Влад прикрывал меня от них своим телом. Осколки были везде, даже в моих волосах.

С каждой пулей, вошедшей в металлический корпус Рено, я вздрагивала, прижимаясь к Владу.

— Не бойся! — повторял он, прижав меня к груди. — Только не бойся…

А я и не боялась. Впервые в жизни. После двадцатилетнего проживания плечом к плечу со смертью, после Руслана и его пистолета — уже ничего не страшилась. Знала, что именно с Владом я в безопасности. Но страх был.

Он обледеневшей коркой сковал сердце, заключил его в снежные оковы, гнал стужу по венам.

Боялась не за себя. За Влада. Я ведь не смогу жить без него.

Я жалась к Владу, обвив его шею руками, и вздрагивала от проникающих пуль в металл. Судя по творившемуся вокруг хаосу — их было тьма. Зато когда спустя пару минут выстрелы прекратилась и наступила тишина, чётко различила стук собственного сердца. Оно колотилось как сумасшедшее.

Кто стрелял, сколько их было — не имела понятия. Даже что собой представляла их машина, не могла сказать. Всё происходило очень быстро.

— Ты как? В порядке? — послышался над головой голос Влада. Я посмотрела на него, увидев неподдельную тревогу в тёмно-карих глазах. С учетом всего, что узнала сегодня, понять его состояние было не так уж и сложно. Возникло сильное желание спрятаться, скрыться из виду и его прихватить с собой. Чтобы никто не смог навредить, отобрать, обидеть.

— Да. А ты?

— Аналогично.

И снова появилась эта сдержанность, которую так не любила в нем. Сейчас к ней добавилась надуманная решительность, холодность. Он помог мне подняться и сразу принялся осматривать с ног до головы, не пропуская и миллиметра, не веря сказанному. Было видно, что, не смотря на заботу обо мне, мысли его были далеко. Он уже провел параллели между мной и Алёной, и достучаться до него теперь будет нереально.

На улицу выбежал Руслан, а за ним Мишка с Ирой. Остальные гости высыпались следом, застопорившись на крыльце, и сбились в кучку, не решаясь приблизиться. Некоторые поспешили на парковку к своим машинам, в панике покидая территорию ресторана.

Празднование дня рождения подошло к концу.

Я посмотрела на Каджар и содрогнулась. Машина была полностью непригодной.

— Вот су*а, — Скотник в сердцах ударил кулаком об капот. — Чего он добивается?

— Это открытое объявление войны. Всем. — Сказал Руслан, осматривая машину. — Чует, мразь, что деньки сочтены, вот и рыпается. Уже перешел все границы.

Только сейчас меня начало колотить. Стоило Шамрову отойти, выпустив из своих объятий, как я с ужасом осознала — мне есть что терять. И самое важное, самое ценное находиться сейчас рядом.

Прекрасно видела, что ему самому нужна была помощь. Моральная. Что он сам нуждался в успокоении. Остатки тревоги ещё блуждали по бледному лицу, и в то же время, что-то в нем изменилось. Появилось новое выражение. Опасное. Хищное. С таким Владом лучше не враждовать.

— Влад, — Скотник подошел к нему, положив руку на плечо, — что будем делать? Новостей от Лёхи ещё нет.

Шамров посмотрел на меня, а потом повернулся к Ире, застывшей в нерешительности неподалеку:

— Побудь с Настей. Я сейчас вернусь, — и отошел с Филоновым и Мишей подальше от нас. В руке сразу замелькал телефон.

— Стасяяя, ты как? — Ира участливо обняла меня за плечи. — Испугалась? Смотри, — показала свои руки, — как меня трясет. Уже думала, вас положили.

Я горько улыбнулась, пытаясь справиться с подобной дрожью:

— Всё в порядке. Я даже не поняла, что случилось, пока не услышала выстрелы, — коснулась рукой затылка и увидела на пальцах кровь. — Вот чёрт! — покосилась на Влада. Слава богу, он не смотрел в нашу сторону.

— Иии, тебе надо в больницу! — запричитала Харчук. Я шикнула на неё и принялась искать в сумке влажные салфетки, чтобы стереть кровь.

— Пустяки. Я медсестра. Уж что-что, а рану на себе смогу обработать. Только Владу ничего не говори. Он и так на взводе.

Ира вздохнула и кивнула, соглашаясь с моими доводами. Я ещё раз потрогала затылок — ссадина была небольшой. Скорее всего, ударилась об камень при падении.

— Если Руставский зашел так далеко — дела не то, что плохи, они ужасны, — тихо прошептала Харчук, наблюдая вместе со мной за мужчинами.

Руслан как всегда, принялся жестикулировать руками. О чем он рассказывал, слышно не было, но лицо мужа становилось всё мрачнее и мрачнее. В итоге Филонов достал ключи от машины и протянул ему. Шамров не взял. Потом бросил в мою сторону быстрый взгляд и отвернулся. Я поспешила спрятать салфетку в карман.