class="p1">Конечно, повторить джукен мне не светит. Это невозможно, потому что без бьякугана попасть по тэнкэцу можно только случайно. Слишком они малы и место выхода у каждого шиноби чуть-чуть, да отличается. И включать-выключать конечности тоже останется мечтой на долгие годы. Но ведь я могу просто использовать ближний бой как способ доставки чакры для гендзюцу.

Понятно, что с помощью медчакры сотворить гендзюцу я не смогу. Даже если это в принципе возможно, в чём я сильно сомневаюсь, понадобится огромное количество времени на исследования и опыты, а его у меня нет. Но ведь можно делать всё по очереди.

Сначала ввязываемся в ближний бой, - я начал мысленно представлять, как это должно выглядеть хотя бы приблизительно, - затем наступает пора ирьёдзюцу. С его помощью я заставляю организм посылать в мозг ложные и противоречивые сигналы. Самая естественная реакция в таких случаях – ускоренная прогонка чакры по каналам для вымывания медчакры противника и восстановления работоспособности. Кстати, то, что быстрый ток чакры мешает лечению, одна из причин по которым так уважают полевых ирьёнинов. Одно дело помогать в деревне, в тишине и безопасности, зафиксированному и усыплённому больному. И совсем другое, когда вокруг свистят кунаи, подопечный хрипит и дёргается, а тебе приходится тратить лишние силы из-за того, что его собственный организм мешает тебе его лечить.

Вот этим-то и можно воспользоваться. Во время боя движение чакры по каналам и так ускоренно, а тут просто выйдет на форсированный режим. Идеальный момент для ещё одной атаки, но уже гендзюцу. Враг отправит чакру себе в голову совершенно самостоятельно и даже если успеет что-то понять, практически не будет иметь времени и возможности на исправление ситуации. Ведь, помимо прочего, идёт ещё и рукопашная схватка. Классическая атака с двух сторон. Снаружи и изнутри. Даже если он сможет каким-то образом разобраться, что происходит, и, грамотно среагировав, сумеет развеять технику, то просто проиграет в ближнем бою.

Встав, я принялся мерить шагами комнатушку. Да, в голове звучит и впрямь неплохо. Но как этого добиться на практике? А сколько всего придётся изучить? Подробное устройство кейракуккей, особенности взаимодействия разных видов чакры между собой, физиологию во всех деталях. Да проще сказать, чего мне не нужно знать.

Ну и, понятное дело, мне нужно будет разработать с нуля новый стиль боя, более подходящий под эту концепцию. Что-то в духе джукена, но с большей вариативностью атак и ориентированный строго на скорость. Чтобы выходило так: подскочил, ударил, применил технику, если надо – добил, и сменил позицию.

Это ещё не всё. Нужно будет выучить и отточить до применения без печатей техники гендзюцу. А то во время мордобоя может получиться неловко. Надо бы ударить или поставить блок, а руки заняты. Да и противник, знаете ли, может что-то заподозрить.

И, конечно, освоить одноручные печати. Ну, ладно. По крайней мере, печать концентрации. Тоже, на самом деле, не праздный вопрос, потому как неизвестно, кто согласится меня им обучать. В академии дают только базовый набор.

А может, ну его? – я остановился у окна и посмотрел вдаль. Да, идея и впрямь обещает многое. Но ведь это даже не половина задач, что потребуется решить для её воплощения. А если я не успею за пять лет? Что тогда? Без хорошего тайдзюцу я буду не шиноби. Конечно, даром мои усилия не пропадут независимо от итогового результата. И быть неплохим, а скорее даже, хорошим медиком я смогу в любом случае. Однако, уже сугубо тыловым. И в гендзюцу смогу разве что в академию пойти преподавать.

Отвернувшись от окна, я решительно выбросил всё из головы и отправился разбирать вещи. Всё равно такие глобальные вопросы о собственной судьбе так просто не решаются, а мне завтра на учёбу идти.

Глава 38

Новый день – новые проблемы. Раздражённо хлопнув по трезвонящему будильнику, я встал с футона и принялся за разминку. Скручивания, приседания, наклоны, отжимания. Выполнив получасовой утренний ритуал и одевшись, отправился умываться.

Заполнив раковину ледяной водой, окунул в неё голову. Бррр. Сразу заломило виски, но зато я вновь почувствовал себя живым. Последние месяцы дались мне очень непросто. И это было видно по той осунувшейся физиономии, что с в конец замученным видом взирала на меня из зеркала.

Попытался улыбнуться и недовольно скривился, глядя на получившуюся гримасу. Да уж. Будто из плена вернулся. Вздохнув, принялся приводить себя в порядок. Как-никак, сегодня важный день. Оглашают результаты промежуточных экзаменов.

Вспомнив, через что пришлось пройти, невольно передёрнулся. У меня не было ни минуты свободного времени. Буквально. Если я не был чем-то занят, значит куда-то бежал и что-то планировал. С утра – в академию. После академии я занимался с подругами Кими. Я всё же подружился с ними, хоть и из шкурного интереса. Они меня кормили. Ну и помогали с разной ерундой, вроде починки одежды. Впрочем, и они за мной бегали отнюдь не от большой любви к такому замечательному мне. А просто потому, что я мог им помочь. Чуть-чуть подсказать, немного подучить, слегка потренировать. Ну и, опять-таки, на будущее ко мне присматривались. Всё же я шёл с опережением графика обучения, хоть и в классе Цэ. Так что, однажды мог стать весьма интересным женихом для какой-нибудь девушки из ничем не примечательной семьи.

Затем наступала пора тренироваться самому. С полигона я уходил с наступлением темноты. Возвращался в общагу и принимался за разбор пройденного на занятиях. Потом – медитация и несколько часов сна. По выходным я занимался с Кими, которая сразу же согласилась на моё предложение о взаимном обучении. Увидев моё удивление, она пояснила, что ей и самой приходила в голову такая мысль, но получив несколько отказов, решила не тратить время на дальнейшие попытки.

В общем, по выходным мы устраивали спарринги, а когда уже едва могли стоять, я разбирал с ней различные тактические схемы, раз за разом объясняя ей простые и понятные мне вещи. Кими морщила лоб, ругалась, периодически порывалась уйти, но оставалась и мы начинали сначала, заканчивая наши посиделки лишь к вечеру, когда ей пора было бежать домой, помогать матери с ужином. Я же принимался оттачивать иллюзии.

За воспоминаниями сам не заметил, как успел приготовить и съесть завтрак, помыть и убрать посуду, и собраться. Включился в реальность, только подойдя к двери. Что ж. Пора узнать, не были ли мои усилия напрасными.

Академия встретила меня шумом и гомоном. Зал собраний был набит почти под завязку. Повсюду