Старик внимательно осмотрел лоток с яйцами. Ничего особенного, яйца как яйца. Обычная стандартная упаковка. Потом, кряхтя, Семен Семеныч наклонился и осмотрел место падения уроненного яйца. «Странно, — подумал старик. — Неужели эта игла была в самом яйце? Разве такое бывает?» За всю долгую жизнь ему не приходилось встречаться с подобными случаями. Дальше он начал изучать скорлупу. Возможно, кто-то специально сунул в яйцо эту смертоносную сталь, хотя логика отказывалась признавать подобное. Кропотливое исследование не принесло каких-либо существенных результатов. Откуда взялась злополучная игла, выяснить не удалось. Не по старческому уму оказалась странная загадка. И тут Семен Семенычу вспомнилась с детства знакомая сказка: смерть самого Кощея Бессмертного находилась на конце иглы, которая в свою очередь находилась в яйце. Взгляд его упал на сковородку, где уже начала подгорать яичница. Старик взял вилку и осторожно извлек иголку из разрумянившегося блюда. Он долго рассматривал предмет, попавший в его ужин, но так и не нашел в нем ничего особенного. Игла как игла. Таких у каждого десяток имеется. Настойчивый дедушка покряхтел, поднатужился и переломил иглу пополам. Внимательно разглядел обломки. Снова ничего особенного…

Филя молчал, затаив дыхание. Он только слегка удивлялся про себя тому, как складно говорит человек, когда чем-то увлечется и никто его не дергает…

Семен Семеныч швырнул поломанную иглу в мусорное ведро. Ужинать почему-то перехотелось. Спать старик лег рано и спокойно спал до самого утра, видя добрые, цветные сны. Наутро Семен Семеныч проснулся бодрым и веселым. Про иголку в яйце он начисто позабыл. Были дела и поважней. Да и склероз опять-таки ж, он гораздо лучше помнил события тридцатилетней давности, нежели вчерашнего дня.

Первым делом Семен Семеныч решил посмотреть программу новостей. Уж очень интересно было знать, что нового произошло в мире. Старичок чуть не свалился со старенького кресла, когда диктор с траурной миной на лице сообщил: «Сегодня после тяжелой и продолжительной болезни скончался выдающийся деятель партии и правительства…» Дальше Семен Семеныч уже не слушал. Этой ночью умер один из тех, кого пенсионер конкретно обвинял во всех случившихся бедах и несчастьях. Мозг отказывался верить в происходящее, но это была чистейшая правда. Миллионам советских людей пытались объяснить причины постигшего страну горя, но только маленький, невзрачный старичок в коммуналке достоверно знал, как все это произошло на самом деле. И он поклялся никому об этом не говорить. Что толку? Все равно ведь не поверят.

— А яичницу он после этого больше никогда не ел. Понял? — закончил свою историю Стас.

— Понял, — ответил Филя и, будучи лучшим в мире водителем среди частных детективов, через три секунды врезался на скорости восемьдесят километров в час в каменный забор… — Приехали…

Прошло больше десяти минут. Черная «Волга» успела подъехать за это время.

— Ладно. Приехали уж, так приехали, — сказал голос Грязнова-старшего, когда Шаповалов пришел в себя. Они выволокли его из покореженного салона на землю и стояли теперь вокруг втроем: Денис, Вячеслав Иванович и Филипп. На последнем не было и царапины. Подушку безопасности он предварительно снял только с пассажирского места, на котором ехал Шаповалов, и теперь вместо лица у того была кровавая маска. И этой вот маской он, уже придя в себя, смотрел на Дениса и улыбался.

Филю, впрочем, Шаповалов больше не интересовал. Он сделал свою работу и занимался машиной. А Грязновы не сводили со Стаса глаз.

В самом деле, думал Денис, кто сказал, что колода состоит из одних тузов и шестерок? Это, конечно, знаковые величины, но есть ведь еще и прослойка в виде тАких вот ушлых молодых людей, которые по большому счету и выполняют грязную работу, потому что низы еще не умеют, а верхи уже не хотят. Только вот тузами они редко становятся. Но может быть, они еще страшнее, чем те, кто имеет больший вес…

И все же Денис не мог до конца в это поверить, глядя в страдающее, но дружелюбное лицо Шаповалова. Неужели этот самый Стас, неужели Шаповалов? Умом он уже давно понял, все просчитал, но каким-то другим умом, не своим, а чужим, холодным…

— Зачем же ты это делал? — глухо спросил Денис. — Зачем убил Беднякова, зачем убрал Звягинцева, зачем нужно было это все, что вы творили в своем Дегунине?!

— Зачем? — засмеялся Шаповалов. — Как — зачем? Да охота было Бога за бороду подергать — вот зачем!

— Не понимаю…

— Что тут непонятного?! Начинаешь оскорблять невидимого нашего Господа — плюешь ему в физиономию, бросаешь вызов, — одним словом, стараешься разозлить. Но Боженька, как ленивый пес, дрыхнет дни и ночи напролет. Его дергаешь за хвост, тащишь за уши, а Он и глаз не раскрывает — не то что цапнуть или облаять! Если моей психологией интересуешься, то приходи на допрос, я думаю, следователь тебе разрешит, по причине особых героических заслуг. Там я все и расскажу.

— Зачем тебе исповедоваться, если все равно не раскаиваешься? — удивился Денис.

— Ничего, — заверил Шаповалов. — Я человек практичный. Да и что я теряю?

— Ты кем себя возомнил, урод?! — разозлился Грязнов-старший. — Иваном Карамазовым? Раскольниковым?! Денис, возьми у меня на поясе наручники и надень на гада…

— Надень, надень, — игриво покивал Шаповалов, подставляя руки.

— Моя бы воля, — зарычал Вячеслав Иванович, — я бы тебе пластиковый пакет на голову натянул! Шаповалов, ты знаешь, что такое «дымящийся пистолет»?

Тот пожал плечами.

— Дымящийся пистолет — это и есть дымящийся пистолет, что же еще?

— А вот и нет. Это специальный термин, принятый в США. Он означает поимку преступника на месте преступления.

Денис хотел было позвонить напрямую генералу Спицыну и порадовать его таким «трофеем», но решил ограничиться его помощником, Кудряшовым.

— Привет, штабс-капитан! Как там ваш список насчет федерального розыска? — поинтересовался Денис. — Появились в нем какие-нибудь изменения?

— А что такое? — забеспокоился Кудряшов. — И что это вы все интересуетесь? Что случилось? Хакеры взломали?!

— Нет, но я думаю, что под номером четыре вы с гордостью можете написать: «Задержан в ходе антитеррористической операции». А то у вас там все фантомы либо трупы. А я вам его скоро доставлю. Или нет, лучше сами приезжайте…

Шаповалов,"который спокойно слушал этот разговор, вдруг побледнел.

— Как вы сказали? Номер четыре?! — ахнул Кудряшов. — Шарафутдинов Денис Фаритович?! Денис Андреевич, не может быть! Денис Андреевич, вы слышите меня?!

Все хорошо слышали его.

И Шаповалов-Шарафутдинов тоже хорошо слышал.

Он оттолкнул Грязнова-старшего скованными руками и бросился было бежать. Вернее, это он так думал, что оттолкнул, потому что Вячеслав Иванович немного подался назад, уловив это движение. И в то же мгновение в руке его мелькнул пистолет, рукоятка которого опустилась на голову беглеца. Тот сперва упал на колени. Казалось, что он о чем-то сосредоточенно думает. Потом глаза его закрылись, и он уже рухнул лицом вниз.