— Шесть человек. Четверо мужчин и две женщины.

— Две женщины? — Лем морщится и качает головой.

— По поводу наших женщин можешь быть спокоен. Они не будут устраивать истерик и падать в обморок. И вообще я знаю не так уж много мужчин, которым наши женщины хоть в чем-то уступают.

— Ну, если так… — В глазах Лема отражается недоверие, а в голосе слышится плохо скрытая ирония. — Во всяком случае, будем уповать на Триединого. Шесть человек, говоришь? Это будет стоить.

— Мы заплатим любую цену. У нас есть и золото, и драгоценные камни.

— Золото, камни, — по лицу Лема пробегает пренебрежительная усмешка, — это мало кому нужный хлам. Отец Сандро говорил, что у вас есть оружие. Так?

— Так, — подтверждаю я.

— Покажите.

Я веду его в келью и демонстрирую наш арсенал. Лем невозмутим, но я вижу, что наше вооружение произвело на него впечатление. Подумав, он говорит:

— Раз есть оружие, значит, есть и патроны к нему.

Я не удерживаюсь от недовольной гримасы. Как раз патроны для нас сейчас дороже золота и камней. Тем более что мы немало истратили их в последней Фазе. Непредвиденные расходы, так сказать. Но делать нечего. Раз здесь не котируются драгоценные металлы и камни, придётся расплачиваться за услуги драгоценными боеприпасами.

— Здесь несколько систем оружия, — говорю я. — Пулемёт, автоматы и пистолеты трёх типов. Патроны ко всем разные. Какие тебе нужны?

К моему удивлению и облегчению, Лем указывает на пистолет Макарова. Пистолетами мы почти не пользуемся.

— Сколько? — спрашиваю я.

— Двенадцать, — отвечает Лем. — По два за человека.

Тут мне в голову приходит удачная мысль. Раз здесь пистолеты котируются выше автоматов и пулемётов, то у меня как раз есть лишний пистолет.

— А если так?

Я достаю из ранца «кольт», который принадлежал убитому Мирбаху. Рядом выкладываю два магазина. Один я вынул из пистолета, прежде чем вернуть «кольт», а второй забрал у того же Мирбаха. Он торчал из кармашка на поясе. Мирбаху это было всё равно ни к чему. Прошитому автоматной очередью пистолетом и патронами пользоваться затруднительно, а нам это могло пригодиться. И вот пригодилось. Лем смотрит на меня квадратными глазами.

— Вместе с пистолетом? — недоверчиво спрашивает он.

Я киваю. Лем берёт «кольт», взвешивает его в руке. Заметно, что он знает оружие и умеет с ним обращаться. Он снимает затвор, смотрит на просвет канал ствола. Удовлетворённо хмыкнув, собирает пистолет и кладёт его на место.

— За такую цену я отведу вас куда угодно.

— Тогда забирай.

— Возьму, когда приведу вас на место. По Проклятым Местам я всегда хожу без оружия. Оно там ни к чему. Вот разве что на оборотней наткнёмся…

— Вот на этот случай и возьми. Ты же еще не знаешь, куда нам надо. Может быть, как раз к оборотням.

Лем, усмехнувшись, забирает пистолет и патроны. Потом уходит к отцу Сандро и возвращается с планом. Развернув его на столе, говорит:

— А теперь покажи, куда вас надо отвести.

Я указываю место. Лем присвистывает и надолго задумывается. Через некоторое время он склоняется над планом и начинает водить по нему пальцем. Палец вычерчивает замысловатые зигзаги. На первый взгляд может показаться, что он просто сканирует предполагаемый маршрут. Я говорю:

— Не так уж и далеко.

— Недалеко? — Лем отрывается от плана. — Да, по прямой — недалеко. Но дело в том, что в Проклятых Местах по прямой никогда не ходят. И добро бы здесь были только Проклятые Места. Тогда наш путь стал бы длиннее всего раза в три. Но здесь есть и места сражений, и Заколдованные Места. А там никогда нельзя сказать заранее, что тебе встретится. Возможно, придётся отступать и искать обход. А это только Триединый знает, сколько времени занять может.

В ответ на эту тираду я только пожимаю плечами. Что я могу возразить весёлому гуляке? Сказать ему, что мы — хроноагенты, прошедшие огонь, воду и канализацию? Вряд ли это произведёт на него впечатление. Тем более что у меня об этих Проклятых Местах самые смутные представления. Со слов отца Сандро и только. А Лем, видимо, прошел их вдоль и поперёк и изучил основательно. И раз он говорит: «ляминь», значит — «ляминь», а никак не «чагунь». Неожиданно лицо Лема светлеет, он поднимает голову от плана и говорит мне:

— Знаешь, брат Андрей, если бы я сразу знал, куда вам надо идти, я бы не стал с вами торговаться, а повёл бы вас без всякой платы. Я сам давно хотел попасть в эти места, да всё как-то повода не было. Теперь появился.

— Это хорошо. Но пистолет всё-таки оставь себе. Не привык я пользоваться бесплатными услугами профессионалов. Когда мы выступаем?

Лем еще раз смотрит на план, что-то прикидывает, потом сообщает:

— Дня через четыре, не раньше. Тогда не придётся Ведьмину Топь обходить. Наверное. Это крюк, два с лишним дня пути. А так она должна пересохнуть. Пусть мы потеряем здесь четыре дня, но мы проведём их здесь. А один день в Проклятых Местах недели стоит.

— Как скажешь. Ты знаешь, что говоришь.

Когда я сообщаю своим друзьям о предполагаемом времени выхода, Лена с облегчением вздыхает:

— Слава Времени! У нас работы осталось на два дня. Потом еще денёк на обработку результатов, и как раз накануне выхода я могу сделать сообщение о том, что мы с Сергеем накопали.

Эти дни я пытаюсь разговорить Лема, узнать от него подробности о Проклятых, Заколдованных и прочих местах. Особенно меня интересуют обстоятельства, при которых всё это появилось. Но здесь меня ждёт разочарование. Если Лем знает о Проклятых Местах больше, чем отец Сандро, то об их истории он не знает практически ничего. Даже меньше, чем отец Сандро. Зато когда я прошу его рассказать подробнее об оборотнях, он оживляется:

— О них не говорить, их убивать надо! Продались, паскуды, за бессмертие!

— За бессмертие? Я не ослышался?

— Ну, да. Бессмертие.

— Ты что-то путаешь, Лем. Как же ты собираешься убивать их, если они бессмертные? И потом, ты взял у меня пистолет именно против оборотней.

— Нет, брат Андрей. Они не совсем бессмертные. Пуля и клинок берут их так же, как и простых людей. И в Проклятые Места они не суются, их там, как и всех людей, запросто скрутить может. А вот Заколдованные Места им ни по чем. Они, по-моему, и живут там.

— А в чем же их бессмертие состоит?

— В том, что они не стареют. Как только кто-нибудь сдаётся и подписывает договор, он остаётся навсегда таким, каким был до этого. Вот если ты подпишешь договор, то таким, как сейчас, и останешься.

— Договор? А с кем его подписывают?

— Как с кем? С оборотнями, конечно!

— Хм! Логично. А самые первые оборотни с кем договор подписывали?