личностная тревожность матери находит благодатную почву, усиливаясь и опредмечиваясь переживаниями за собственного наркозависимого ребенка.

2. Выраженное ситуативно-обусловленное снижение настроения. Матери наркозависимых часто говорят, что ощущают сложившуюся ситуацию как неразрешимую, их мучает чувство собственного бессилия и разочарования в жизни. Они часто возлагают на себя ответственность за возникновение наркотизации ребенка, страдая от чувства вины, порождающего самобичевание. Обвинения в адрес окружающих (плохой школы, компании, страны) сопровождаются чувством негодования и отчаяния. Чувство собственного бессилия у матерей наркозависимых особенно усиливается, когда они не находят поддержку, обращаясь за помощью к окружающим, в том числе специалистам, часто встречая с их стороны «равнодушие или презрение» в свой адрес. Идеи самообвинения, высказываемые матерями, имеют выраженность, характерную для депрессивных больных. Особое внимание следует обратить на тех матерей, которые высказывают мысли о самоубийстве. Необходимо выяснить, существует ли реальный план ухода из жизни и то обстоятельство, насколько он в действительности осуществим. В том случае, если угроза жизни существует, необходимо направить мать на консультацию к психиатру.

3. Недостаточная способность артикулировать и отстаивать собственные интересы при межличностном взаимодействии. Эта личностная тенденция проявляет себя в том, что матери наркозависимых часто жалуются на невозможность отказать, сказать «нет» окружающим, в том числе и собственному наркозависимому ребенку. Эта особенность препятствует реализации их собственных планов, заставляет жертвовать своими интересами. В качестве характерной особенности матери отмечают у себя «доброту и стремление помогать окружающим», чем они (окружающие) «начинают бесцеремонно пользоваться». Фактически за такой особенностью матерей скрывается боязнь потерять привязанность близких, контакт с окружающими, неверие в возможность сохранения отношений при столкновении интересов.

4. Нарушения в сфере сексуальных отношений. При обсуждении деталей внутрисемейного взаимодействия зачастую выясняется, что сексуальная функция семьи оказывается в значительной степени нарушена, при этом матери наркозависимых объясняют это либо «невниманием со стороны супруга», либо отсутствием собственного интереса к вопросам сексуальной жизни. Выявляющиеся у матерей пациентов с героиновой наркоманией нарушения сексуальной функции личности обусловливают как отсутствие одного из механизмов канализации негативной энергии, так и потерю значимого источника положительных эмоций. Как правило, тема сексуальных отношений для матерей больных наркоманией оказывается жестко табуированной, вплоть до полного отказа от обсуждения. Поэтому не следует пытаться прямо прояснять особенности функцинирования личности в сфере сексуальньных отношений.

Описанные выше характеристики, свойственные матери пациента с героиновой наркоманией, отражают нарушение функционирования личности, которое затрагивает различные сферы ее жизненно важных отношений. В связи с этим матери наркозависимых остро нуждаются в специализированной психологической помощи.

Для уточнения особенностей функционирования личности матерей наркозависимых необходимо объективировать информацию, полученную в ходе клинико-психологического исследования, используя тестовые методики.

Следует отметить, что в настоящий момент с помощью тестов зачастую невозможно ни получить, ни подтвердить информацию о субъективном и объективном «бремени» матери, уровне ее эмоционального выгорания, связанного с неэффективностью попыток скорректировать состояние и поведение своего больного ребенка. Также невозможно надежно верифицировать уровень стигматизации и самостигматизации близких наркозависимого больного. Такая ситуация связана с тем, что тестовые инструменты, позволяющие диагностировать эти важные аспекты психической жизни родственников наркозависимых, пока только формируются и/или проходят клиническую апробацию.

Как показало проведенное исследование, одним из эффективных инструментов оценки личностных особенностей матерей наркозависимых является «Я-структурный тест» Г. Аммона (Ich Structur Test Ammon – ISTA) в адаптации Ю. Я. Тупицына, В. В. Бочарова и др.

При рассмотрении индивидуального профиля обследуемой матери наркозависимого необходимо:

1) провести сопоставление результатов по «конструктивным», «деструктивным» и «дефицитарным» шкалам опросника и определить преобладающую тенденцию (конструктивную, деструктивную или дефицитарную) построения центральных Я-функций личности матери;

2) выявить шкалы, достигающие наибольших значений («пики» профиля);

3) определить шкалы, выходящие за границы нормативного диапазона (40–60 баллов);

Выявление у обследуемой матери более высоких показателей по «деструктивно-дефицитарным» шкалам и/или выраженного снижения «конструктивных» шкал говорит о наличии у нее выраженной личностной дисфункциональности. Такие матери наиболее остро нуждаются в специализированной психологической помощи.

4.2.2. Психологическая диагностика семейных отношений родственников пациентов с героиновой зависимостью на примере матерей наркозависимых

В ходе клинико-психологического исследования важно сосредоточить внимание на трех аспектах: наблюдении за особенностями взаимодействия матери со своим наркозависимым ребенком, изучении истории семейных взаимоотношений и исследовании наличной семейной ситуации.

Изучая особенности семейной жизни матерей пациентов с героиновой наркоманией, необходимо исследовать наличие или отсутствие тенденций семейного взаимодействия, способных в значительной степени определять выраженность нарушений семейного функционирования таких матерей. Этими тенденциями являются: высокая конфликтность, обусловленность восприятия матерью семейного неблагополучия исключительно фактом наркотизации взрослого ребенка, выраженная склонность матерей демонстрировать социально приемлемый «фасад», нарушение способности прямого, открытого взаимодействия матери с другими членами семьи, сужение поля социальной активности матерей наркозависимых.

1. Высокая конфликтность. Конфликтные отношения характерны как для внутрисемейных интеракций, так и для взаимодействия членов семьи наркозависимого с социальным окружением. Наиболее острые конфликтные отношения, как правило, существуют во взаимодействии членов семьи с наркозависимым и субъективно связываются ими именно с употреблением наркотиков. Важно отметить, что, по данным многочисленных наблюдений, включая и наши собственные, конфликтные отношения в семье не ограничиваются периодом наркотизации. Более того, в семьях наркозависимых в период ремиссии часто отмечается обострение конфликтов и «провокационное» поведение родственников больного, проявляющееся в припоминании всех проступков, совершенных наркоманом в период употребления, попытках ограничивать свободу его передвижения, постоянных осмотрах. Такое поведение родственников больных может быть связано с их личностной дисфункциональностью, часто описываемой как созависимость. Например, чрезмерная тревожность матери «заставляет» ее предпринимать попытки постоянно контролировать своего взрослого наркозависимого ребенка. Это поведение матери является псевдоцелесообразным, поскольку делает отношения в семье более закрытыми, формальными и неискренними, поддерживая деструктивную семейную динамику. Однако оно представляет собой едва ли не единственный доступный для матери способ снятия своего излишнего эмоционального напряжения. Тревога, которую такая мать наркозависимого испытывает вследствие описанной ранее личностной дсфункциональности, находит выход и опредмечивается ею в страхе возобновления наркотизации взрослого ребенка. Неспособность матери совладать с собственным эмоциональным состоянием препятствует формированию эмпатического контакта с наркозависимым, усиливая ощущение непонимания и порождая новые конфликты. В формировании стереотипов «провокационного» поведения матерей больных героиновой наркоманией также участвуют такие их личностные особенности, как: неспособность устанавливать оптимальную межличностную дистанцию, трудности в построении доверительных контактов, неадекватность оценки себя и окружающих.

2. Обусловленность восприятия матерью семейного неблагополучия исключительно фактом наркотизации взрослого ребенка. Агнозия семейного неблагополучия до установления факта наркотизации ребенка сочетается с катастрофическим, кризисным характером переживания – после. В то время как актуальная семейная атмосфера воспринимается матерями как невыносимая, жизнь до выявления факта наркотизации, как правило, описывается ими как относительно беспроблемная и в целом благополучная. В этом феномене проявляется характерная для матерей наркозависимых идеализация прошлой семейной жизни. Здесь важным представляется то обстоятельство, что, несмотря на наличие длительного периода реально существующей наркотизации, для матери употребление психоактивных веществ ее ребенком почти всегда оказывается неожиданным. Иначе говоря, семейное неблагополучие осознается матерями лишь на основе внешней информации о наркотизации. В этих фактах отражается