Осторожность, которую следует проявлять в рассмотрении «дела Ренн-ле-Шато», неизбежно приводит к путанице: кто за кем скрывается, кто кем манипулирует? Но, несмотря на то, верим ли мы или не верим в существование неких «орденов», манипулирование все же существует. Те, кто его осуществляет, предпочитают оставаться в тени или выходить из нее под чужим именем (или даже подрывать изнутри другие сообщества и организации). Вот поэтому на свет появляется Приорат Сиона: это всего лишь средство отвлечения внимания, предназначенное для того, чтобы утаить от широкой публики иные вещи и цели. «Дело аббата Соньера» — тому яркий пример. Поэтому попытаемся вновь отделить вымысел от истины, обратившись к сокращенной версии фактов, изложенных в знаменитых «Документах Лобино».

«Однажды в феврале 1892 года юному аббату Оффе нанес визит странный посетитель, кюре из Ренн-ле-Шато аббат Соньер, нашедший его ради того, чтобы попросить молодого сведущего лингвиста перевести таинственные манускрипты, найденные им в опоре вестготского алтаря. Эти документы были подписаны именем Бланки Кастильской: в них хранился секрет Редэ, связанный с родом Дагоберта II (это удалось установить аббату Пишону, в период с 1805 по 1814 год работающему с документами, найденными во время Революции).[131] Аббат Оффе, понимая, насколько значимой информацией обладают манускрипты, сохранил их копии, так и не дав Соньеру точного ответа на его запрос. Однако осторожный кюре Ренн-ле-Шато посоветовался с другими специалистами, показав им лишь фрагменты документов».

Нам уже известно, что изначально «дело Ренн-ле-Шато» не имело никакого отношения к роду Меровингов — они появились в деле лишь тогда, когда в игру вступил Приорат Сиона, опубликовав (лично или при помощи подставных лиц) множество документов, содержащих сведения по этому вопросу. Вне всякого сомнения, причастность Меровингов к сокровищам аббата Соньера — это «подделка a posteriori». Но при этом наш Приорат воспользовался ловким приемом: слиянием своей поддельной информации с реально существовавшей легендой. Пьер Плантар, вдохновитель или создатель Приората Сиона, прекрасно знал легенды, бытовавшие в Ренн-ле-Бен (поскольку не раз навещал этот край), в том числе и предание о королеве Бланке Кастильской. В результате к преданию о Белой Королеве, навещавшей Ренн-ле-Бен (но не Ренн-ле-Шато!), была добавлена «достоверная история» о существовании прямого потомка Хлодвига. Мог ли вообразить что-либо подобное злополучный аббат Соньер, наивно веривший, что в его руках оказались документы предшественника, аббата Бигу?

Попутно заметим, что членам Приората Сиона, составлявшим этот ценный документ, явно не хватало знания простых исторических фактов. Так, Эмиль Оффе вовсе не был аббатом: в 1892 году он был студентом богословского факультета. Даже если бы к тому времени Оффе и стал священником, его называли бы «отцом», так как он входил в религиозную конгрегацию «Монахов Марии». Об этом авторам «Документов Лобино» мог бы поведать простой певчий, обратись они к нему с таким вопросом. Прежде чем браться за этот «труд», стоило бы немного ознакомиться с обычаями Католической церкви, а заодно сверить некоторые даты.

Но это мелочи. Далее нас ждет более важная информация: «Благодаря драгоценным документам аббат Оффе восстановил полную родословную потомков Дагоберта II, этого короля „Урсуса“, или „Медведя“, предки которого были царями Аркадии. В свою очередь цари Аркадии были потомками рода Вениаминова, когда-то обитавшего в Вифании».

Если мы правильно поняли, «хранитель тайного рода» Приорат Сиона, должно быть, дожидался случайного открытия аббата Соньера, чтобы узнать о существовании потомков Меровингов. Без находки аббата на свет не появились бы «Документы Лобино» и тем более на свет не появился бы Приорат Сиона. Из предшествующего отрывка «Документов» прекрасно видно, как на полученный сплав легенд о Бланке Кастильской и потомках Хлодвига наслаивается очередной вымысел: история о короле «Урсусе», предки которого были родом из Аркадии. Очевидно, появление в тексте Аркадии призвано соединить эту историю с «Аркадскими пастухами» Никола Пуссена, а также с таинственной гробницей, которая находится по дороге в Арк. Более того, почему бы не связать воедино Арк и Аркадию? Конечно, знающие люди заметят, что такое утверждение грешит против истины, потому что название «Арк» происходит от латинского «arces», стоящего во множественном числе, то есть от «цитадели». Однако при помощи маленькой подтасовки лингвистических данных Арк и Аркадия становятся производными от общего индоевропейского корня, породившего и бретонский корень «arz», который затем появится в имени Артур, что означает «медведь». Вот почему, оказывается, Дагоберта II прозвали Медведем: его предки были из «Страны Медведя», иными словами, из Аркадии! Образ медведя, спящего всю зиму и просыпающегося лишь к лету, не может не получить символическое наполнение: пока что король «Ursus» дремлет, но вскоре он воспрянет от сна. О том, что потомки «Урсуса» будут правителями новой Аркадии, предначертано самими небесами — и на небесах, разумеется, следите за рукой: Большая Медведица — и звезда Арктур! Какая жалость, что в этот «медвежий эпос» не додумались вставить бретонского короля Артура, он был бы достойным украшением этого зверинца! Но кто знает, быть может, члены Приората Сиона попросту не знали о том, что на свете есть кельтские мифы — или, на худой конец, легенды о рыцарях Круглого стола…

После утверждения о том, что потомки Дагоберта II существуют, необходимо как можно скорее объяснить, почему о них молчит История. За этим дело не станет: «Вот причина, по которой многие отрицают факт существования Дагоберта II.[132] Незадолго до собственной гибели от рук семейства Пипинов, чьи поколения стремились захватить его королевство, Дагоберт II спрятал огромное сокровище в Редэ, стране его второй супруги, матери его сына Сигиберта IV, будущего графа Разе. Существование сокровищ Дагоберта II стало самой важной причиной отрицания самого короля. Однако ни королева Бланка, ни ее сын Людовик Святой даже в 1251 году не осмелились прикоснуться к этому священному тайнику, потому что, согласно легенде, опасность грозила тому, кто осмелился бы опустошить его сокровищницу, будь то король или сам папа».

Да, история обогатилась новыми фактами: оказывается, благоверная христианка Бланка Кастильская была суеверной и панически боялась проклятия Меровингов — именно поэтому она не воспользовалась тайником Дагоберта II. Более того, благодаря тому, что род Меровингов оказался «привязанным» к библейскому племени колена Вениаминова, изгнанному из Вифании и поселившемуся в Аркадии, выходит, что первые короли Франции были иудейского происхождения. К счастью, во времена аббата Соньера еще не существовало «комиссариата по еврейскому вопросу», появившегося в ходе Второй мировой войны: иначе Беранже Соньера обвиняли бы не в шпионаже в пользу Австрии, а в предательстве отчизны и действиях в пользу еврейской плутократии. Правда, не стоит забывать, что в конце XIX века антисемитизм уже проявил себя в полной мере, о чем красноречиво говорит дело Дрейфуса. Понятно, что в такой обстановке Соньер ни за что не раскрыл бы своего секрета…