подходящее, относительно сухое место, объявил привал. Все повалились поскорее на траву, распластавшись, чтобы дать отдохнуть тому, что больше всего устало в натруженном теле — спине и ногам. Хьяльти подозвал к себе индейца-проводника.

— Сколько еще до ближайшего селения, человек? — руководитель экспедиции выжидающе посмотрел на Скользкую Тень.

— Трудно сказать, начальник. Думаю к вечеру доберёмся.

— Твой вечер уже третий день тянется, скажи откровенно… заблудились?

— Нет, нет! Что ты начальник, я специально повел вас в обход. Иначе давно уже твое мясо растворилось бы на зубах племени малаката.

— А что, им мало пиши вокруг? Сельва кишит тапирами, оленями, зайцами, вепрями. А сколько рыбы? Сама просится в руки. Да и деревья изнемогают от плодов, банановые вокруг на каждом шагу, ананасовые попадаются, хлебные и бог знает еще что.

— Начальник, ты не знаешь наших обычаев. Скушать человека — значит получить его душу и силу. Ты потерял два дня, но сохранил жизнь, хотя… — индеец замялся.

— Говори, не томи, — Хьяльти тревожно посмотрел на проводника.

— Они нас давно заметили и всё это время преследовали, ждали, когда к ним поближе забредём. Теперь тебе нужно думать, как спасаться.

— А тебе нет? — Хьяльти в упор посмотрел на индейца. — Что? Ты сейчас серьезно?

— Ари (да)! Нас окружили кудра (враги) и ждут, чтобы напасть внезапно, но я тебе все сказал. Теперь нужно думать, как спасаться.

— Что? Кто окружил, и почему? — Хьяльти взволновано, в упор, посмотрел на индейца.

— Я знаю, как спастись! Только не уверен, что все твои люди последуют за мной, — индеец приложил палец к губам, словно их подслушивали.

Скользкая Тень указал на виднеющуюся рядом стремнину горной реки.

— Что ты предлагаешь? — Хьяльти едва сдерживался, чтобы не перейти на крик.

— Я думаю — нужно дойти до середины вот того чака (моста) из лиан который висит над речкой и спуститься в воду. Там я заметил, застрявший плот, в нем наше спасение, но чуть дальше моста. А спустимся на застрявшее дерево, с которого будет уже несложно перебраться на плавучее средство.

Руководитель экспедиции, ответственный за жизни людей, возмутился.

— Но это, верная смерть, даже если мы не сорвемся, спускаясь, утонем в бурунах, и это будет означать конец. Да и как будем спускаться?

Индеец успокоительно прикоснулся рукой к плечу Хьяльти.

— У меня есть план, давно все обдумал. У вас я видел веревочные лестницы в поклаже. Если мне доверишься, начальник, то минимум полгруппы уцелеет.

— Как это? А остальные? — Хьяльти побагровел.

— Люди хотят кушать, ты их не остановишь, — на лице Скользкой Тени не дрогнул ни один мускул. Перед археологом был человек-скала.

— Да, у нас нет выбора, но пусть все отдохнут перед испытанием, — Хьяльти испытующе и недоверчиво посмотрел на проводника.

— Ты прав, начальник, а я пока протяну искалун (лестницу) с мостика вниз.

И индеец удалился. Хьяльти на «ватных» ногах пошёл индивидуально сообщать каждому участнику экспедиции, что им предстоит. Все, как ни странно согласились, выбора не было. Или на вертел в костер или смертельный риск. Последней сказали Принцессе — так прозвали Джессику.

Один Йодис, что характерно всем мальчишкам его возраста, уже рвался спускаться.

***

Из зарослей все чаще стали выглядывать темные лица. Аборигены уже не стеснялись, понимая безвыходность положения белых людей.

Джек Самурай сказал, что прикроет группу, и Ни-Зги вызвался ему помочь.

Первым спустился индеец. Он заранее высмотрел дерево, которое зацепилось ветвями и сопротивлялось течению, обкатываемое все новыми порциями воды. Берега реки обрывались крутыми обрывами. А недалеко в бурунах находился застрявший, или брошенный кем-то плот с веслами, укрепленными по бокам.

Все знали задачу — сначала осторожно спуститься по веревочным лестницам вниз с середины моста, а потом перебраться на плот. Деревянный понтон вполне мог уместить группу в семь человек. А на большее количество людей, проводник не рассчитывал. Но у Хьяльти было другое мнение на этот счёт. Жаль только, что все имущество экспедиции достанется дикарям, а зря.

— Не волнуйся, — прочитал мысли руководителя Скользкая Тень, — второй проводник из родственного малаката племени, он сохранит поклажу. Потом договоримся о выкупе, и всё к вам вернётся. А сейчас…

Внезапно, из берега, а точней из массы зелени вылетела стрела и прошла в сантиметре от лица индейца. Он недоговорил.

Это был верный сигнал, что скоро на них нападут. Видимо, у кого-то из индейцев сдали нервы и они, выдали себя.

— Давай сынок! — профессор поцеловал сына и передал его в руки проводнику. Тот, с ребенком, уцепившимся в него мертвой хваткой, стал спускаться по веревочной лестнице; женщины спускались осторожно по той же веревочной лестнице, что и проводник с мальчиком.

По параллельной веревке медленно сползали по одному мужчины. Только нельзя было одновременно спускаться больше двух человек, веревка не выдержала бы. Все были предупреждены, но… Так и случилось: уже почти достигнув цели, Тони и Фред, спускаясь слишком агрессивно, не дождались, пока Эйрик перейдет на спасительное дерево, и сорвались вниз.

Все с ужасом наблюдали за падением двух тел. Джессика орала так, словно её режут, остальные женщины скулили, как собачки, а мужчины скрипели зубами.

Упавшие тела со страшной скоростью понесло потоком вниз по течению узкого ущелья.

— Не смотреть! — завопил Хьяльти, — не нужно паниковать!

Последним спустился Джек Самурай, а Ни-Зги подрезав лиану, грохнулся вниз вместе с обрушившимся мостом. Провисший понтон дал возможность человеку спрыгнуть к остальным, и только затем рухнул. Падение моста на какое-то мгновение задержав бурный поток, подняло уровень воды и успевшие уже перебраться на плот люди понеслись с набежавшей волной. Индеец, ловко орудуя веслом, управлял плотом. Но при всем его умении, плот вилял на каждом шагу. Неожиданно для всех второе весло схватила Мелисса и стала грести в помощь проводнику, движение плота выровнялось. Все вздохнули с облегчением.

— За нас не беспокойтесь, — крикнул вдогонку Ни-Зги, — мы с Джеком не пропадем.

Через каких-то пять минут проводнику с Мелиссой удалось вырвать плот из главного русла и их выбросило в какую-то более или менее тихую заводь. Место было необыкновенно красивое. Далеко вверху простиралось