Я отпустил Ники и отшатнулся от нее, понимая, что облажался. Позволил злости одержать верх.

Проклятье.

Сняв презерватив и натянув джинсы, я замер, наблюдая, как Ники поднималась с дивана и одергивала платье. А затем устремила на меня разгневанный взгляд. В два шага оказалась рядом и пихнула ладонью в грудь.

«Сильнее», – хотелось попросить мне.

– Больше никогда, – процедила она сквозь зубы, вновь толкнув, теперь уже двумя ладонями, – слышишь? То, что мы вместе, не дает тебе права забивать на мои желания. Я не шлюха, которую можно брать, как только у тебя встал.

Ее гнев оправдан, но с языка рвалась колкость, желая напомнить, что она была более чем готова принять меня.

Однако вместо этого я спросил:

– Ты встречалась с Марком?

Николетта опустила руки. Гостиную пронзил звон часов. А наши взгляды вступили в безмолвную схватку. Кажется, мы поменялись ролями. Или хотя бы уравновесили положение. Я жаждал услышать ее признание, она же явно стремилась вновь отгородиться.

– Почему не сказала? – продолжил я. – Знаешь ли, вышел не самый приятный сюрприз. Учитывая, что я и так на чужой территории. И то, что действующий лидер видит во мне двойную угрозу, никак не способствует мирному разрешению ситуации.

– Ты сам говорил, что некоторые скелеты лучше не доставать из шкафа. Пусть остаются в прошлом.

– Если только они не отражаются на текущем моменте.

Ники вздернула подбородок, очевидно, не собираясь сдаваться:

– То есть твои отношения с Мирандой никак не влияют на наше настоящее?

Мне так и хотелось заорать, что, в отличие от Марка, который пребывает в добром здравии, Миранда давно мертва и не может встать между нами. Вот только когда собрался озвучить это вслух, в голове вновь зазвучал ее смех.

Я сглотнул, не желая признавать, что Николетта права.

– К чему вы пришли? – Голос Ники смягчился, когда она заметила мое замешательство.

Подойдя ближе, протянула ладонь к моей щеке. Я прикрыл веки и потянулся за ее прикосновением, а когда открыл глаза, то заметил проявляющийся след от моей несдержанности на ее шее.

– Черт, – выругался и легким касанием дотронулся до проступившего кровоподтека. Мне следовало остановиться.

Николетта вздохнула.

– Послушай, ты ведь сам говорил: у всех есть прошлое. Но оно должно оставаться там, позади.

Я кивнул.

– Что Марк сказал? Он позволил тебе остаться?

Взглядом скользнув по пленительным зеленым глазам, прочистил горло и ответил:

– Он вынесет решение в течение суток.

Ники продолжала касаться моей щеки, словно желая утешить.

– Останешься сегодня? – легко слетело с ее уст. Словно приглашение в столь желанный рай.

Слова наследницы Драконов виделись мне протянутой оливковой ветвью, и я ухватился за нее, как и за ладонь Николетты, когда она повела меня наверх в свою комнату.

* * *

Звон стекла, казалось, раздался отовсюду и сразу. Я закрыл уши руками и зажмурился, дожидаясь, пока стихнет оглушительный звук. А когда открыл глаза, мгновенно осознал, где нахожусь. Перед дверью комнаты на втором этаже домика в пригороде Берлина, где мы с Мирандой скрывались. И я прекрасно понимал, что обнаружу за дверью. Мне не хотелось вновь переживать тот кошмар наяву, но я не мог отступить. Ноги будто приклеились к полу. Я сумел шагнуть вперед, однако оказывался бессилен, выбирая любое другое направление.

Значит… повтор трагедии неизбежен?

Сделав еще пару шагов вперед, я легонько толкнул дверь. Вид тусклой комнаты с теперь уже разбитым круглым витражным окном холодил кровь. Взгляд медленно – не желая вновь лицезреть кошмары прошлого, но понимая, что иного выхода нет, – скользнул к телу на полу. Босые ноги, светлое платье, раскрытая ладонь с куском стекла и кровь… В груди сдавило. Глубокие порезы на запястье будто отпечатались на сердце, вспарывая его поверхность. Взгляд сместился дальше. Багровые кончики волос. Вот только…

Я прищурился.

Что-то не сходилось с картиной прошлого.

Вместо светлых прядей пшеничного света я увидел темно-русые локоны.

Нет.

Мне не удалось рассмотреть отвернутое лицо девушки. Пришлось сделать несколько шагов вперед. Затем еще. В нос ударил прогорклый запах. С губ сорвался кашель.

Я опустился на колени, не обращая внимания, что кровь мгновенно пропитала джинсы. Откинул волосы с бледной кожи.

– Нет… – теперь уже произнес вслух. – Нет-нет-нет…

Подхватив тело на руки, повернул к себе лицо.

Николетта.

Остекленевший взгляд, который больше не озарит меня своим теплом.

Приоткрытые губы, которые не изогнутся в заразительной улыбке.

– Нет, – продолжал вторить я. – Это кошмар. Просто ночной кошмар. Здесь должна быть Миранда. Не ты. Ты бы никогда так не поступила.

Мои слова сливались в сплошной поток невнятной речи. Они продолжали срываться с губ, пока я не ощутил мягкое прикосновение к плечу.

– Майк, – позвал голос Миранды, проникая под кожу, где внутренности и так уже разъедало от подступившей боли.

Хватка на плече усилилась.

– Майк…

Опустив обратно на пол тело Николетты, я резко развернулся.

Бледное лицо в обрамлении столь же бледных волос напоминало призрак. Некогда любимые губы изогнулись в улыбке, но прежде чем Миранда успела что-либо произнести, я ринулся к ней, опрокинув на спину, и сжал горло.

– Майк, – прохрипела девушка подо мной.

– Оставь. Меня. В покое, – прогремел я, сильнее сжимая пальцы.

Хрупкие ладони пытались отпихнуть меня. Острые ногти царапали кожу. В ушах вновь раздался звон, и я отпрянул от девушки, зажав их руками и снова зажмурившись.

А когда открыл веки…

Боже, лучше бы они оставались навеки сомкнуты.

Я сидел на кровати Николетты в ее комнате, в то время как сама она отползла на край и кашляла, держась за горло.

– Ники, – медленно позвал я.

Осознание пронзило молнией, не оставив шанса найти укрытие. В следующий миг опустил взгляд на руки. Их сотрясала мелкая дрожь. Я смотрел на свои пальцы и не верил, что мгновением ранее мог сжимать ими нежную шею той, кому, как мне казалось, никогда не причиню боль.

Сердце в груди забилось раненой птицей. Рвано. Хаотично. Будто стремилось поскорее оборвать свой жизненный цикл.

Я было потянулся к Николетте, но следом опустил ладонь. Как мог я к ней теперь прикасаться?

Отдышавшись, Ники подняла на меня взгляд.

– Как ты?

– Как я? – Она всерьез беспокоилась за меня, когда я чуть не совершил непоправимое? – Ты… ты чуть не пострадала.

– Тебе снился кошмар. – Ники попыталась приблизиться, но я встал с постели и принялся натягивать джинсы с футболкой, держась от нее на расстоянии. – Майк, брось, ты бы не сделал этого, находясь в сознании.

Слова наследницы Драконов имели смысл, но не избавляли меня от чувства вины. И ненависти к самому себе.

– Куда