завалил точно, причем одного возле командного пункта роты. Туда прорвались сразу около десятка врагов.

Трое из них направились в мою сторону. Первого срезал пулей на подходе, во второго попал, когда он наклонился на бруствере, чтобы пырнуть меня длинным плоским штыком, который в итоге воткнулся в землю рядом с моим левым ботинком, а третьему повезло, потому что в магазине кончились патроны, и он успел убежать. Вылетело из головы, что надо их подсчитывать, а лучше последними двумя делать трассирующие. Впрочем, среди тех патронов, что мне выдали, ни у одного головка не была зеленного цвета. Набил магазин обычными и прислонил карабин к стенке окопа. После чего с помощью радиста Форда, степенного мужика, служившего на гражданке телеграфистом, выкинул убитого японского солдата на бруствер рядом с его соратником, а оттуда скатили обоих вниз по склону, чтобы не притягивали мух и прочих насекомых. У одного я нашел в брезентовой сумке две ручные гранаты цилиндрической формы с веревочной петлей, привязанной к чеке. Пригодятся в хозяйстве.

— Ты живой, янки⁈ — увидев меня во время возни с трупами, поинтересовался командир роты с наигранным удивлением.

— Не завидуй, осси! — ответил я, чем рассмешил и его, и остальных австралийцев, услышавших меня.

Осси (ози) — прозвище обитателей огромного кенгурятника.

Во время третьей атаки мины встретили японцев и на походе, и во время броска к нашим окопам, и на отходе. Австралийской пехоте даже пострелять толком не удалось. Видимо, урон понесли большой, потому что часа три не совались. Как предполагаю, меняли потрепанные подразделения на свежие.

Командир роты позвал меня в свой блиндаж, где угостил горячей овсяной кашей с тушенкой, консервированной треской и чаем, в который пытался влить сгущенное молоко, но я успел отбиться. Все это принес денщик в узких котелках темно-оливкового цвета, у которых крышка была раза в два выше, чем у советских, и такого же цвета оловянных кружках.

— Ты точно летчик, а не пехотинец⁈ — насмешливо полюбопытствовал капитан Шерлок после того, как долил нам обоим в чай по паре унций шотландского виски из плоской фляжки, которую носил в большом правом нагрудном кармане.

— Теперь уже не знаю, что ответить, но вчера был летчиком, — сказал я и добавил байку: — Мой отец был капитаном артиллерии. Все детство мотался с ним по гарнизонам, и стрельбища были местом для игр.

— Тогда понятно, откуда такие навыки! — улыбаясь, точно решил сложнейший ребус, сказал он.

Четвертая атака походила на предыдущую по ритму, но на этот раз японцев было намного больше. Во время броска их накрыли сразу три залпа минометной батареи. Несмотря на значительные потери, враги кое-где прорвались к первой линии окопов, завязалась рукопашная. Я стрелял по ним из винтовки, а когда двое пошли в мою сторону, кинул под ноги японскую гранату. Рванула хорошо и, главное, вовремя. Одного взрывом подкинуло малость, упал на спину, а второй — ниц и завертелся от боли. Добил его двумя пулями.

Пятая атака была последней в этот день. Закончилась она метров за сто до окопов, после второго минометного залпа. Третий был впустую. Враги успели убежать, а я не успел остановить.

Вечером меня накормили макаронами с американскими консервированными сосисками и чаем. Пара унций вискаря сделали напиток райским. Долго болтали с командиром роты о войне и Америке. Я рассказал ему о том, как воюют летчики. Он позавидовал комфорту, но сказал, что умер бы от скуки на такой службе. Я с ним согласился.

Ночевать остался в блиндаже на спальном мешке погибшего командира минометной батареи. Ни к чему гонять грузовик в потемках. Засыпая, слушал стоны раненых японцев на нейтральной полосе. Каким-то образом в моих снах эти звуки преобразовались в те, что издают киты. Именно из-за них я и проснулся. Светало. Радист Форд у противоположной стены тоже не спал.

— Кто это воет? — спросил я.

— Дикие собаки. Их называют поющими, — ответил он. — Приходят по ночам трупы обгрызать. Мы сперва гоняли их, а потом привыкли.

Выбравшись из блиндажа, я увидел рыжеватых псов, которые убегали по нейтральной полосе. На небе еще были тучи, но уже появились просветы. Значит, пока останусь на позиции. Уверен, что здесь безопаснее, чем в поселке золотоискателей.

На завтрак были бутерброды с сыром и чай. Хлеб относительно свежий, привезенный позавчера самолетами. Едва я поел, как японцы обстреляли нас из минометов, а потом пошли в атаку.

Вчерашний опыт помог мне определить по крикам птиц, где находятся вражеские солдаты и накрыть их несколько раз еще до того, как подошли к расчищенной полосе. Там им досталось трижды. Одна из мин завалила офицера, который бежал впереди, после чего остальные развернулись и сдрыстнули.

Больше японцы не атаковали. Часа через два распогодилось, послышался гул большого транспортного самолета. Это был грузовой «Дуглас С-33». Я попрощался с капитаном Шерлоком. Он пожелал мне еще раз сесть на вынужденную на аэродром Вау и передал со мной донесения в штаб батальона, которые надо было вручить командиру самолета лично в руки.

— Написал и о твоем геройстве, так что жди награду, — предупредил он.

— Я помогал не из-за наград. Захотелось испытать себя, — признался я.

Мне, действительно, было интересно, как сейчас воюют на земле. В сравнение с Первой мировой отличия небольшие. К тому же, в джунглях самолеты и танки не шибко котируются.

72

Я вернулся в гостиницу «Папуа» сразу после того, как в нее заселились прилетевшие штабные офицеры Третьей бомбардировочной группы. Один из них, брюхатый лейтенант-полковник (подполковник), неодобрительно посмотрел на мою грязную, мятую форму, но промолчал.

Мы встретились с ним на следующее утро в кабинете командира Восьмой эскадрильи майора Уилкинса. Они что-то обсуждали, сидя за столом. Испросив у подполковника разрешения обратиться к своему непосредственному начальнику, я доложил о том, как сел на аэродроме Вау, помог выбраться раненому стрелку, гибели самолета, ожидании летной погоды, чтобы вернуться в часть.

— Наверное, там жуткая глухомань, от скуки умрешь? — предположил командир эскадрильи.

— Мне было не скучно. Я присоединился к австралийскому роте из Второго/Шестого пехотного батальона, помог им отбивать атаки японцев, — сообщил я.

— Без тебя они бы не справились! — насмешливо молвил подполковник.

— Именно так решил командир роты капитан Шерлок и указал это в рапорте своему руководству, сэр, — как бы не поняв издевку, на полном серьезе произнес я.

— Второй лейтенант Вудворд, пожалуй, лучший из последней группы молодых пилотов: десять боевых вылетов, один потопленный морской транспорт с пехотой, — подсказал майор Уилкинс. — Хочу представить его к званию первого лейтенанта. Ты не против, подполковник Дэвис?

Судя по