— Вудворд? — переспросил подполковник Дэвис, выбрал мое личное дело, просмотрел его, гмыкнув: — Даже один вылет первым пилотом на «Митчелле»⁈

— Подменял заболевшего летчика, сэр. Остальные были в отпуске, — проинформировал я.

— Мы скоро получим новые самолеты, «Митчеллы» и «Хэвоки» серии Г без бомбардира. Буду рекомендовать тебя первым пилотом на первые, потому что на вторые надо больше опыта, — решил подполковник Дэвис.

— Лучше на «Хэвок». Мне не нужен бомбардир. Положу бомбу в цель не хуже любого более опытного летчика, — заявил я.

Командир группы посмотрел вопрошающе на командира эскадрильи.

Майор Уилкинс кивнул и добавил:

— Одно время его посылали первым для уничтожения зениток. Задачи выполнял успешно.

— Что ж, так даже лучше. На «Хэвоки» не хватает толковых пилотов, — согласился подполковник Дэвис, взял личные дела и вышел из кабинета.

Для него и штаба сейчас переделывали бывшую комнату инструктажа, которую перенесли в один из сборных домов, возведенных недавно.

— Сделаешь одолжение, парень, слетаешь сегодня вместо меня? — спросил командир эскадрильи. — Будет смешанная группа «Митчеллов» во главе с командиром Девяностой эскадрильи, потому что у них аж восемь бортов, а у нас всего два.

Эта эскадрилья только вчера перебралась на аэродром Дюранд или Семнадцатимильный дром. До этого летала бомбить цели на Соломоновых островах из Австралии. Судя по количеству уцелевших самолетов, там было не так жарко, как в Новой Гвинее.

Я подумал, что майору Уилкинсу западло летать под командованием менее опытного летчика, и сразу согласился:

— Да, сэр.

Американская разведка разузнала, что японцы возле Лаэ в террасах, образованных в древности отступившим морем, нарыли штолен и оборудовали склады. Для их уничтожения каждый бомбардировщик нес по две двухтысячефунтовые фугасные бомбы М34. Я летел замыкающим, несмотря на то, что на самолете командира Восьмой эскадрильи, который носил название «Дурная привычка».

Бомбили с высоты пятнадцать тысяч футов. Зайдя на боевой курс, я передал управление бомбардиру, капитану Стронгу, истеричному типу с тиком на левом глазу. Не знаю, как его терпел штатный пилот. Точностью бомбометания капитан Стронг уж точно не славился. Любовь зла…

Освободившись от бомб, «Дурная привычка» оправдала свое название, резко подпрыгнув на ту же высоту, но чуть левее места, где рванул зенитный снаряд калибром сто двадцать семь миллиметров. Хотя, может, именно это и спасло меня. На войне никогда не знаешь, что помогло, а что наоборот. Меня несильно ударило в правое плечо. Такое впечатление, будто коснулись кожи тонким раскаленным прутиком и тут уже убрали. Боль терпимая, медленно затихающая. Я дотронулся рукой до раны. При нажатии становилось больнее, но крови не было. Увидел, что второй пилот, прилетевший из Техаса вместе со мной, обладатель длинной фамилии на С, которую я постоянно перевирал, так и не запомнив, повис на ремнях, наклонившись вперед со склоненной головой, точно хотел рассмотреть, что у него между ног. Из-под шлема на мотню падали тягучие темно-красные капли.

Связь внутренняя и внешняя не работали, поэтому не смог узнать, что с остальными членами экипажа. В правом крыле много не предусмотренных конструкцией отверстий. Температура правого двигателя отличалась от левого уже на десять градусов. Решил не выключать его, пока сам не заглохнет. Нам еще лететь и лететь. Подумал, что сбывается предложение капитана Шерлока еще раз сесть на вынужденную на аэродроме Вау.

Минуты через три увидел, как какой-то «Митчелл» из Девяностой эскадрильи, летевший впереди, сильно задымил и устремился к земле. Теперь понятно, почему не захотел лететь майор Уилкинс. Японские зенитчики пристрелялись по высотным целям, потери у американцев выросли. Я успел заметить два раскрывшихся парашюта. Надеюь, еще кому-то посчастливилось выпрыгнуть. Хотя кто его знает, может, лучше было умереть в воздухе, чем сдохнуть на земле. Японцы, как говорят, пленных не берут и любят поиздеваться перед тем, как убьют. Впрочем, янки и осси тоже не церемонятся с врагами.

Правый двигатель почихал и сдох, когда до аэродрома Кила-Кила оставалось километров шестьдесят. Я думал свернуть к Семнадцатимильному дрому, сесть вместе с Девяностой эскадрильей, а потом решил тянуть до своего. Оттуда быстрее добраться до гостиницы. Левый двигатель работал исправно. Скорость, конечно, подсела основательно, однако летим нормально.

По закону подлости пришлось сделать два круга над аэродромом, потому что с взлетной полосы убирали с помощью тягача второй из участвовавших в налете «Митчеллов» нашей эскадрильи, которому тот же снаряд или какой-то другой основательно подпортил хвостовую часть. Сели мы мягко, остановились в конце полосы. Катясь мимо здания штаба, я открыл фонарь и показал жестами, что на борту раненые.

Как только остановились, к нам тут же подлетела медицинская машина. Крепкий пожилой санитар открыл нижний люк и принял у меня второго пилота, который еще дышал. «Аквариум» разбило основательно. Бомбардир, точнее, его труп, чудом не выпал. Получил ранение в спину у шеи верхний стрелок. Остальные отделались легким испугом.

В медицинской части аэродрома молодой военный фельдшер в очках и с неуставной жидкой русой бородкой вынул из моего правого плеча маленький угольчатый кусочек плексигласа, обработал и перевязал рану, вколол обезболивающее и противостолбнячную сыворотку, повесил руку на марлевую повязку, чтобы не шевелилась, и объявил неделю на больничном, а потом на осмотр. Рана хоть и маленькая, но потребовала лечения у медицинского работника, а значит, получу медаль «Пурпурное сердце». Ее вручали всем военнослужащим после фиксации в личном деле получения ранения в бою. У американцев не принято носить одинаковые награды, поэтому при повторном и следующих награждениях на ленту первой добавляется какой-нибудь символ. Для «Пурпурного сердца» это дубовый лист или золотая звездочка.

73

Шестого февраля разведка донесла, что на аэродроме Лаэ собралось до шестидесяти японских самолетов. Пока согласовывали и формировали для налета группу из пятидесяти семи бортов, причем более половины составляли истребители, которым прицепили по одной бомбе, пока долетели до цели, там уже никого не было. Отбомбились по пустому аэродрому и вернулись ни с чем. В это время японская воздушная эскадра обрабатывала аэродром в Вау. Там они уничтожили на земле американский транспортный «Дуглас-С47», а два других развернулись на подлете и уцелели, и австралийский легкий бомбардировщик «Са-9». Заодно разбили взлетную полосу и сравняли с землей все здания по соседству.

На следующий день в Порт-Морсби прилетел командир Пятой воздушной армии генерал-лейтенанта Кенни для разбора последнего авианалета на Лаэ и, чтобы два раза не мотаться, решил совместить с награждением подразделений и личного состава. Судя по кислой физиономии подполковника Дэвиса, первая часть надолго запомнится ему и остальным старшим командирам.

Вторая проходила на городском аэродроме, чтобы генерал-лейтенанту не ездить далеко. Личный состав всех