— Это почему же? — спросил Ломака.

— Почему? Да потому что в то время нефть была властью. Как сейчас вода, дрова и пища. У кого нефть, у того и власть. Деньги. Бешеные деньги. А то, что предлагал я, сулило революцию. Редкий наркоман сам хочет соскочить с иглы. Так и с нефтяной иглы хотели соскочить лишь единицы. Но другие всячески этому противились. Ведь здесь и сейчас есть прибыль. Здесь и сейчас есть власть. Так рассуждали те, у кого была нефть. Неужели кого-то из них заботило наше будущее? Неужели кого-то из них интересовало, сколько ты, простой человек, зарабатываешь и платишь за то, чтобы жить? Ты, главное, плати. Горбаться на такой уклад жизни. Так и у нас. По капле воды. По пучку лучин. По горстке жуков. И ты плати. Причем иногда — такую цену, как заплатил ты, Костя. Отдай самое дорогое, что есть у тебя. И все, что ты получишь взамен, это лживые и лицемерные слова сочувствия. Чай готов, кстати. Давайте кружки…

Конечно, можно было назвать весьма условно чаем отвар из хвои и каких-то кореньев, приготовленный по личному рецепту Андрея Жуковского.

— А этот все спит? — Селиверстов взглянул в дальний угол, где лежал Паздеев.

— Да вроде, — пожал плечами Андрей.

— Что-то подозрительно долго.

— Ну и хрен с ним. Пейте, и пойдем.

Держа в ладонях кружки с источающим пар и резкий аромат напитком, они осторожно, чтобы не обжечься, делали маленькие глотки.

— Интересная, конечно история, — проговорил Волков, смакуя отвар. — Только меня вот какой вопрос заботит: а что с балансом в экосистеме?

— То есть? — Жуковский взглянул на него поверх поднесенной к лицу кружки.

— Ну, ты сказал, что это растение, суперрапс твой, могло расти само по себе, как сорняк. И вытесняло со своих грядок другие сорняки. Так?

— Ну, так.

— А ты не думал, что оно могло заполонить все вокруг? Да так, что никакие уборочные комбайны не справились бы. Вытеснило бы полевые цветы, а это бы плохо сказалось, например, на диких пчелах. Захватило бы сельхозугодья, погубив зерновые культуры, картофель, капусту — все, что должно было идти на обеденный стол. И так далее. Не думал об этом?

Жуковский молча сделал глоток.

— Думал, конечно, — ответил он. — А что?

— И как же ты собирался избежать таких негативных последствий?

— Ну, были действенные методы.

— Какие?

— Да какая разница теперь? — разозлился Андрей.

— Не было бы никакой разницы, если бы не одно «но», — усмехнулся Степан. — Я слышал об этом проекте. У меня ведь первое образование химико-биологическое. Я работал в одном НИИ недолго, после диплома. Но с той зарплатой просто не удержался бы на плаву, да еще с женой, которая ребенка ждала. Однако запомнил кое-какие наработки. Проект «Жнец». Генетическая модель особого вида насекомых. Это ведь твоя тема?

— Да я много над чем работал, — уклончиво ответил Андрей.

— И вот этот «Жнец» у меня из головы не выходит. Особая колония насекомых. Там генетический материал и термитов, и пчел, и медведок, и еще черт-те что намешано. Весьма интересные существа, приспособленные для различных климатических условий, в том числе и для холодов, что для холоднокровных жучков-паучков просто неслыханно. Они питаются исключительно каким-то искусственно выведенным растением, живучим, как сорняк. Но пока рост этой культуры идет под контролем, они почти не жрут, в основном пребывая в спячке. Лишь изредка поедают какую-нибудь падаль в небольших количествах, для поддержания жизнеспособности колонии. Но как только растения начинают безудержно заполонять все вокруг, колония просыпается и пожирает это растение, как саранча. Интенсивно плодясь в то же время. Только вот сами жучки не могут воспроизводиться, для этого существует королева, как у пчел. Только она может порождать других членов колонии. Там строгая иерархия. Одни защищают колонию от других насекомых, другие следят за балансом в вегетации суперрапса, третьи добывают пищу в периоды ожидания, четвертые оплодотворяют яйца, что несет королева, как трутни у тех же пчел. Только от королевы зависит численность колонии. Это тоже сделано для того, чтобы легче было держать под контролем баланс. Если что пойдет не так, просто убей королеву, и колония потихоньку вымрет. Все продумано. Все грамотно сконструировано. Так?

— Ну да, толково, — кивнул Жуковский. — А что ты хочешь этим сказать?

— Разве это никому ничего не напомнило? — усмехнулся Волков.

— Черт возьми… — пробормотал Константин. Все это время он слушал увлекшихся разговором Жуковского и Волкова краем уха, поглощенный мыслями о предателе, который может находиться рядом. Но смысл сказанного Степаном до него дошел. — Да это же… Это же твари!

Ломака уставился на Волкова. Затем на Жуковского, который с невозмутимым видом допивал свой «чай».

— Мужики, что вообще все это значит, а?! — воскликнул Костя. — Как прикажете понимать?!

— Ну, я полагаю, понимать это надо так. — Волков упер обличающий взгляд в Андрея. — Твари не случайно появились на свет. Это не продукт радиоактивных мутаций и прочей херни, которая только в книжках бывает. Потому что не может такое существо сформироваться за считаные годы само по себе. Верно я говорю, Андрей?

Костя вдруг повернул голову и посмотрел на Селиверстова. Того, казалось, совершенно не трогали все эти откровения. Он молча пил отвар, глядя в кружку. Почему он так безучастно себя ведет? Ну конечно, он друг Жуковского. И наверняка знает гораздо больше других. И уж несомненно, Василий на стороне своего приятеля.

Жуковский тем временем опустошил свою кружку и вылил в нее остатки из котелка.

— Слушай, Волков, — хлебнув, тихо заговорил он, — я не совсем понимаю, чего ты хочешь добиться этим наездом. Ты ведь сейчас себя разоблачителем считаешь, верно? — Андрей поднял взгляд на Степана. — И что же ты надеешься услышать от меня? Что я создал тварей?

— Я хочу услышать правду.

— Правду? Ну, это несложно. Такие существа действительно не могли появиться сами собой. Вот ты хоть усрись в попытках покрыть всю планету радиоактивным пеплом, а ни хрена похожего на колонию, о которой мы говорим, не получишь. Хотя живая природа при случае может фокус выкинуть, но что это за случай — поди догадайся. Правда такова, что проект создания колонии насекомых для контроля за моим растением существовал. И разработан он тоже мною. И если ты ждешь признания, что тварей создал я, то я тебе отвечу… Да. Это действительно так. Когда ты имеешь на руках готовый материал в виде опытной колонии маленьких жучков, а также гормоны принудительного роста, а также дополнительный набор хромосом, а также опыт в генной инженерии, что тебе еще нужно? Только немного терпения и ряд несложных манипуляций, чтобы превратить безобидных крошек за пять или шесть лет в то, что мы теперь называем тварями и чего так боимся. И сразу после войны я подался в искатели только для того, чтобы заниматься своими насекомыми. Да, Степан. Я их создал. Ты доволен?