Эван лишь посмотрел на них.

Оба преступника залезли в багажник, двигаясь медленно и с явным трудом.

– Может, ты просто… – выдавил из себя Мартс.

Эван захлопнул багажник.

Он проехал по Четыреста пятому шоссе, вырулил на Малхолланд и повернул на запад, где знаменитая аллея переходит в грунтовую дорогу, затем проследовал по извилистой дороге вдоль каньонов мимо заброшенной ракетной базы. Шины шуршали по земле, и Эван неоднократно слышал сзади стоны боли. Он выехал на возвышенность, откуда открывался вид на Долину. В море огней черным пятном выделялось водохранилище.

Эван вышел из машины, открыл багажник и помог пленникам выбраться наружу. Их татуировки блестели от пота. Мужчины стояли почти не двигаясь, лишь вертели головами, пытаясь понять, где они оказались. Кругом росли дубы и кустарники. В воздухе оседала поднятая колесами машины пыль, колеблясь, будто призрачный туман. Где-то вдалеке ухнула сова.

– Ты нас убьешь, – сказал Мартс.

В лунном свете лицо Алонзо казалось обескровленным. Сломанная ключица не прорвала кожу, но под неестественным углом выпирала сквозь футболку.

– Мы не собирались причинять ей серьезный вред, – произнес он. – Просто хотели припугнуть. Чтобы она поняла, каково нам пришлось.

– Если бы я вам не верил, вы были бы уже мертвы, – сказал Эван.

– Тогда… – Слова Мартса прервал сухой кашель. – Тогда что мы здесь делаем?

– Малхолланд находится в трех милях с той стороны. – Эван махнул рукой. – Я оставлю вашу машину там, где начинается шоссе.

Мартс и Алонзо повернули головы, уставившись во тьму остекленевшими глазами.

– Мне известно, что вы знаете крутых парней, – продолжил Эван. – Тех, что над вами. А над ними есть еще люди. Но они не на том уровне, чтобы добраться до меня. Понимаете, о чем я говорю?

Оба послушно закивали.

– Считайте, что я ангел-хранитель Мии Холл, – добавил Эван. – Если она хотя бы услышит снова ваши имена, я вас закопаю.

Вертя ключи на указательном пальце, он направился к машине.

Когда «бьюик» развернулся, свет фар выхватил из темноты лица Мартса и Алонзо. В клубах поднятой колесами пыли они стояли на месте, будто вросли в землю, и дрожали.

Эван затормозил рядом с ними, опустил стекло.

– Начинайте идти, – приказал он.

Вздрогнув от боли, они развернулись, посмотрев на темную дорогу.

– Ты страшный, страшный человек, – сказал Мартс.

Эван поехал прочь. Он смотрел в зеркало заднего вида на бредущие по дороге силуэты. Казалось, у них едва хватало сил, чтобы держаться на ногах.

Кэтрин сидела в темном кабинете, прислонившись спиной к стене и глядя на нетронутый пакет с фастфудом, лежавший у ее ног. Ее лишили единственной роскоши – окна, забив его досками и стальными прутьями. Когда она двигалась, пластиковые наручники впивались ей в щиколотку. Они были прикреплены к металлической ножке стола, прикрученной к полу, и за несколько часов, которые Кэтрин провела здесь в одиночестве, ни один из болтов не поддался. По правде говоря, она оставила попытки открутить их после того, как сломала ноготь. Ни болты, ни она сама никуда не денутся.

Постепенно женщина погружалась в стресс. Ее мутило от страха: тошнота накатывала волнами, затем отступала. Стук в висках сменялся головокружением. Кэтрин знала, что ее организм обезвожен, что ей нужно поесть, но одна лишь мысль о еде вызывала у нее дурноту. Воздух пропах средством для мытья ковров. Казалось, оно было у нее во рту, в легких.

Кэтрин слышала грохот тяжелых ботинок по коридору, звук низких голосов. Время от времени она различала голос Кэнди – нежное воркование, за которым следовали взрывы мужского хохота.

Слетчер забрал у Кэтрин все, что у нее было, включая часы и телефон, так что она не могла следить за временем, но Кэнди заходила – кажется, раз в несколько часов, – чтобы отвести ее в уборную.

Вот почему сейчас, когда прошло всего двадцать минут со времени последнего похода в туалет, Кэтрин удивилась, услышав звук ее шагов.

Удивилась и очень испугалась.

Кэнди вошла внутрь, окруженная ароматом духов. В руке у нее был свежий пакет из «Макдональдса». Новая порция еды.

– Голодовка тебе не поможет, Ганди, она только сделает тебя слабее, – произнесла Кэнди. – Не думаю, что ты хочешь быть слабой. От этого не выиграете ни ты, ни Сэм. Поэтому как насчет того, чтобы взять себя в руки и поесть, а, партнер?

Сверкнув улыбкой, она швырнула пакет через комнату, и он с влажным звуком приземлился рядом с Кэтрин.

Кэнди развернулась, умудрившись при этом чрезвычайно выразительно вильнуть бедрами, и вышла.

Кэтрин развернула пакет, и от шелеста бумаги у нее в голове загудело. Женщина ослабела сильнее, чем думала. Но едва она сняла пропитавшуюся жиром обертку чизбургера, как запах заставил ее отложить его. Какое-то время Кэтрин вдыхала запах чистящего средства.

Затем она потянулась за картошкой фри. Пытаясь удержать внутри содержимое желудка, Кэтрин уставилась на нее, держа возле лица.

* * *

Во время поездки на такси от Малхолланда Эван смотрел на экран телефона, ожидая сигнала с передатчика Кэтрин. Экран оставался мертвым.

Эван попросил водителя остановиться в нескольких кварталах от Касл-Хайтса, затем, дойдя до дома пешком, сразу же направился в пентхаус, чтобы убрать трос и обвязку, пока никто не заметил, что они болтаются на ветру. Он невольно подумал, что это похоже на подъем подвесного моста. Джек оценил бы эту метафору – Эван снова был один в своей крепости.

Он забежал в «хранилище», чтобы удалить записи с камер безопасности в доме, на которых он был запечатлен раньше вечером. Записи с камер, за которыми Хоакин следил в реальном времени, когда отвлекался от страниц журнала «Максим», редко кто просматривал после, но Эван предпочитал не полагаться на удачу. Выйдя из пентхауса с заряженным телефоном в руке, он спустился на лифте к квартире Мии и осторожно постучал в дверь. Эван понятия не имел, что будет дальше.

Свет, пробивающийся сквозь дверной глазок, закрыла тень, и дверь открылась. Волосы Мии были влажными после душа. Она посмотрела на Эвана, затем указала на диван. Дверь в комнату Питера была закрыта: наверное, мальчик спал.

Эван прошел к дивану и сел. Мия устроилась в кресле напротив, поджав под себя ноги. Части пистолета, принадлежавшего Мартсу, лежали в полиэтиленовом пакете на кофейном столике между ними, будто принимая участие в разговоре.

«Что, по сути, так и есть», – подумалось Эвану.

Мия осипла от плача.

– Ты… убил их?

– Нет. Но они больше никогда тебя не побеспокоят.