– Ты готов за нее умереть?

– Да.

Слетчер едва сдержал ухмылку.

– Что ж, так тому и быть.

– Впрочем, может быть, я убью тебя первым.

– Прости, Сирота Х. Ты не настолько хорош.

– Вот и узна́ем. У меня два условия. Во-первых, никакой группы захвата. Только ты и я. Это не обсуждается. Если я увижу, что ты привел кого-то еще – а ты знаешь, что я сумею вычислить твоих оперативников, – то тут же исчезну. Ты упустишь свой шанс. И я залягу на дно.

– Ты ведь вроде бы готов был умереть за нее.

– Я не сказал, что готов ради нее совершить самоубийство.

Лицо Слетчера заливал неоновый свет. Он вскинул к плечу винтовку «Ремингтон М700», обращаясь с ней осторожно в замкнутом пространстве, и приник к оптическому прицелу фирмы «Леопольд». Слишком много света для приборов ночного видения.

– Справедливо.

– Ладно, тогда скоро мы с тобой еще поговорим.

Эван повесил трубку.

Но Слетчер не собирался с ним разговаривать. Он устроил засаду внутри декоративной гитары высотой в два этажа, украшавшей вход в кафе «Хард-рок». И планировал завершить этот разговор еще до его начала.

Снаружи доносился шум: в ТРЦ было полно людей. Они выходили из ресторанов, баров, ночных клубов, выстраивались в очереди перед сетью кинотеатров «Синеплекс». Молодежь позвякивала светящимися браслетами. Здесь, на уровне второго этажа, Слетчер даже слышал грохот «Американских горок» в парке развлечений, расположенном за торговым центром.

Он выставил дуло винтовки в стилизованное резонаторное отверстие гигантской гитары, озирая «Юниверсал-сити». Эскалаторы, фонтанчики, туристы, уличные актеры, пивные, караоке – шум, гам, гул человейника, этого храма капитализма. Мерцают, переливаясь огнями, вывески, заливая светом монструозную площадь перед торговым центром, способную посрамить даже Таймс-сквер. Чуть дальше на каком-то здании болтается огромный светящийся Кинг-Конг – почему-то синего цвета. Рядом с кинотеатром «Аймакс» парит, поддерживаемый струями воздуха над гигантской аэродинамической трубой, какой-то подросток, а его друзья попивают фреш «Джамба-джус», зажевывая его кренделями «Ветцель-претцель».

Слетчер переключился на главный канал связи.

– Большой Папаша – опергруппам Один и Два. Отмена миссии. Повторяю, отмена миссии. Полет соло.

Послышался треск в канале связи.

– Командир опергруппы Один. Прошу подтвердить приказ.

– Подтверждаю. Он и так опаздывает. Я на позиции, удерживаю точку обзора. Он может проверять окрестности сколько угодно, но найти меня у него нет ни единого шанса.

Слетчер видел командира первой опергруппы – он сидел на балконе второго этажа за столиком в «Томмиз бургерз». Губы мужчины шевелились, но звук поступал с некоторым запозданием.

– Подтверждаю отступление, Большой Папаша. Опергруппа Один отходит.

– Опергруппа Два отходит, – вклинился в разговор новый голос.

– Возвращайтесь на базу. Следите за грузом и помогите Знойной Мамаше.

Поведя прицелом, Слетчер увидел, как командир второй опергруппы встал из-за столика мексиканской забегаловки, прихватив огромную пиццу.

– Принято, Большой Папаша.

Включив прибор ночного видения, Слетчер разглядел, как покидают свои места наемные оперативники. Сирота Х мог опознать его людей, и Слетчер не хотел идти на такой риск.

Эван постарается приехать сюда как можно раньше и проверить торговый центр. Но в отблесках вывесок, во всей этой кутерьме ему ни за что не разглядеть дула винтовки, и блеск лазерного прицела затеряется среди огней, как монетка в океане. В Чайнатауне Слетчер уже просчитался. Он не собирался допускать ту же ошибку.

Он переключился на лазерный прицел, озирая лица проходящих мимо людей.

Теперь оставалось только ждать.

Передача GPS-координат Кэтрин давно прекратилась, но Эван сохранил их в памяти телефона. Сидя в «Форде F-150», который он выбрал за скорость, Эван несколько раз объехал нежилое здание на Сто первой улице. Выключив фары, он выбрал местечко на краю темной парковки. Оттуда можно было обозревать здание, скрытое высокой живой изгородью из ночного жасмина.

Слабая подсветка в коридорах позволяла заглянуть в затемненные окна, но с этого расстояния Эван мог разобрать только смутное копошение каких-то теней.

Где-то за одним из этих окон его ждала Кэтрин Уайт, которую удерживали там против ее воли.

Эван вновь и вновь повторял про себя Четвертую заповедь, пока тактическая ситуация не изменилась: в начале двенадцатого на парковку въехало два синих внедорожника. Из каждого вышло по четыре человека. Оперативники возвращались на базу, как Эван и надеялся.

Ему удалось добиться важного преимущества: во-первых, он на время вывел из игры Слетчера, представлявшего наибольшую угрозу; во-вторых, никто не ждал его здесь.

У него на коленях лежал черный как ночь дробовик «Бенелли М1». Это оружие было надежнее М4 и имело более высокую скорострельность, а более объемный магазин вмещал семь патронов, плюс восьмой в патроннике. Дополнительный патрон можно было зарядить прямо в затвор. Эван воздерживался от новомодных пистолетных рукоятей у дробовиков, поскольку классическая рукоять была удобнее при стрельбе из-за угла. Первые три патрона – весом в семь восьмых унции – содержали каждый по свинцовой пуле, которыми удобно было выбивать дверные петли благодаря направленной силе удара. За ними следовали патроны, содержавшие по девять дробин каждый – это пригодится Эвану, когда он проникнет в здание. Дробь нанесет многочисленные раны, а благодаря радиусу разлета ею можно порвать в кровавые клочья целую толпу. Ему вспомнились слова Джека: «Не стоит стрелять только в одно место».

Учитывая превосходящие силы противника, Эван решил взять с собой дробовик, а не свой любимый кольт 1911, предпочтя силу точности. Дробовик разил противника наповал, даже при попадании в конечность рана обычно оказывалась смертельной.

Эван пробрался сквозь заросли жасмина и обошел периметр дома, обращая внимание на расположение комнат и коридоров. Оружия у людей внутри было достаточно – «глоки» и АК-47, – но они не выставили у дома дозор. Они толклись в коридорах и комнатах, ужинали, занимались какой-то ерундой. Кэнди Макклюр держалась от них в стороне: женщина возилась с чем-то в кладовке в западном крыле дома. Лишь время от времени она выходила оттуда, привлекая восхищенные взгляды оперативников.

Слетчера, как Эван и предполагал, здесь не было. Должно быть, он устроил засаду, заняв снайперскую позицию где-то над «Юниверсал-сити». Но он вернется, как только поймет, что Эван не явился на встречу.

Держась спиной к ограде, Эван пополз к задворкам дома. В пяти комнатах от той кладовки, где с чем-то возилась Кэнди, темнело окно. Присмотревшись, Эван понял, что оно забаррикадировано изнутри.