Тело Давидика уже водрузили на погребальный костёр со всеми подобающими почестями. Какой-то старик в белом балахоне стоял около поленницы и нараспев читал молитву, рядом стайка женщин горестно подвывала, вторя монотонному речитативу. Напротив служителя культа в золочёных креслах расположилась пожилая пара тоже в белом, предположительно, это были родители покойного. Рядом с родителями стояла красивая молоденькая индианка, распущенные тёмно-каштановые волосы укрывали её фигурку до бёдер, словно покрывалом. Остальные гости расположились на значительном отдалении от центра. В целом, народу на похороны Давидика собралось немало, около сотни, если не больше.

– Кто эта девушка с распущенными волосами,– Макса из-за нервозности тянуло поговорить,– как ты думаешь, Санни?

– Похожа на вдову,– Санджей вгляделся в лицо родственницы погибшего,– хотя может быть сестрой, например. Я индуистских обрядов не знаю.

– Если у этого подонка была жена, какого чёрта он клеился к моей сестре? – Макс завёлся с полуоборота.

– Остынь,– голос Санджея был спокоен. – Тебе сейчас не об этом думать надо.

– Предлагаешь помолиться? – фыркнул Макс. – Я в загробную жизнь не верю.

– Правда? – Санджей удивлённо скосил глаза на товарища по несчастью. – Везёт тебе.

– В каком смысле? – теперь уже Макс был по-настоящему заинтригован.

– Везёт, что не помнишь своё предыдущее воплощение,– пояснил Санджей,– а мне моя прошлая жизнь по ночам является в кошмарах. Вот убьют меня, так хоть избавлюсь от этих воспоминаний.

– Ты так говоришь, словно хочешь умереть,– Макс слегка поёжился. – А мне, если честно, страшно до ужаса. И больно, наверное, будет.

– Я не стремлюсь к смерти,– Санджей криво усмехнулся,– но в данном случае это справедливо. Я убил этого парня, теперь убьют меня. Жизнь за жизнь. А вот за что они тебя приговорили? Просто за компанию?

– Это была самозащита,– возмутился Макс. – Ты же не стрелял, просто поставил щит, чтобы меня спасти.

– Неважно,– Санджей грустно улыбнулся,– у любого убийства есть какая-то причина. Сути дела это не меняет. Парень погиб из-за меня. И это непреложный факт.

– Ты винишь себя за его смерть? – неясно, чего было больше в голосе Макса, удивления или возмущения. – А я жалею, что сам его не пристрелил, пока была такая возможность.

– Поверь, нет ничего хуже, чем отнимать чужие жизни,– горько проговорил Санджей.

– Тебе-то откуда знать,– хмыкнул Макс,– ты же редкостный пацифист.

– Я убийца,– голос Санджея сделался совсем тихим,– и был убийцей в прошлой жизни. Возможно, я и тебя убил когда-то.

– Ну, это уже…,– начал Макс, но докончить фразу не успел.

Старик в белом перестал читать молитвы, над площадью повисла звенящая тишина. И в этой тишине девушка с распущенными волосами медленно пошла к поленнице. Кто-то из охранников приставил лесенку и помог ей подняться наверх. Она спокойно, словно в трансе, поднялась и легла на доски рядом с покойником.

– Что она делает? – прошептал Макс.

– Это сати,– Санджей опустил глаза,– её сожгут живьём вместе с трупом её мужа. Значит, всё-таки это вдова.

– Вот уроды,– выругался Макс. – Её-то за что?

– Судя по всему, она решила уйти вместе с любимым человеком добровольно,– Санджей сидел, опустив глаза в землю.

Сама мысль о том, что он косвенно станет причиной смерти ещё и этой молоденькой девушки, была ему невыносима. Он молился только об одном, чтобы его поскорее прикончили, и не пришлось бы смотреть, как будет мучиться эта несчастная, сгорая живьём в пламени погребального костра. Он уже начал всерьёз прикидывать, насколько твёрдо держит охранник клинок у его горла, чтобы можно было покончить с собой. Из этих депрессивных раздумий его вывел возглас Макса.

– Не-е-е-т! – Парень рванулся изо всех сил, не обращая внимания на лезвие, приставленное к его горлу.

Охранник успел среагировать вовремя, он ослабил хватку на своём тесаке, сбил взбунтовавшегося пленника на землю и придавил его коленом. В итоге Макс отделался только лёгким порезом и парой добавочных синяков. Санджей поднял глаза и сам чуть было не попытался вскочить на ноги. Его удержали два других охранника, разом навалившихся пленнику на плечи. Сквозь расступившуюся толпу двое охранников тащили к костру ещё одну девушку в белом с распущенными волосами. Марика отбивалась изо всех сил, но справиться в двумя бугаями, конечно, не могла. Девушка боролась молча, чтобы не тратить силы на крики, и только у самой поленницы она наконец увидела брата и Санджея.

– Макс! – завопила Рика,– спаси меня! Они хотят меня сжечь!

Ещё один охранник подошёл к приговорённой девушке и грубо запихнул ей в рот кляп. Из глаз бедняжки брызнули слёзы. Все трое о чём-то посовещались, а потом один из них ушёл. Через пару минут он вернулся с мотком толстой верёвки. Увидев верёвку, Марика рванулась изо всех сил, но охранники, не особо церемонясь, повалили её на землю и скрутили так, что её тело стало похоже на кокон бабочки. Верёвка плотно опутала её с шеи до кончиков ступней. Один из охранников взвалил кокон себе на плечо и, кряхтя от натуги, взобрался на верх поленницы. Там он свалил свою ношу рядом с трупом и быстренько спустился.

Два факела вспыхнули одновременно. Один с поклоном подали отцу покойного, а другой – матери. Санджей перестал сопротивляться. Он понял, что ему предстоит испить эту чашу боли и страдания до конца, и смирился. А вот Макс всё ещё продолжал свои попытки подняться. Он извивался под ногой охранника и хрипел что-то нечленораздельное.

– Макс, ты не сможешь ей помочь,– попытался утихомирить его Санджей. – Просто немного потерпи. Нас тоже скоро убьют. Может быть, повезёт, и мы умрём даже раньше Марики.

Как ни странно, это замогильное увещевание подействовало на Макса успокаивающе. Он перестал вырываться, и охранник усадил его в прежнюю позу.

– Значит, этот подонок всё-таки изнасиловал мою сестру,– прорычал брат сквозь зубы. – Жаль, что это не я его убил.

Отец и мать покойного одновременно подошли с двух сторон к поленнице и подожгли хворост, специально сложенный для этой цели у подножья. Хворост вспыхнул ярко-жёлтым пламенем, видимо, его полили маслом, чтобы быстрей разгорелся. Шустрые огненные язычки потянулись вверх, туда, где находились две живые пока девушки. Мать покойного отпрянула от огня и неловко оступилась. Тут же двое охранников подхватили несчастную женщину под руки, но она брезгливо отшатнулась и повернулась спиной к погребальному костру. На полпути к своему креслу женщина вдруг резко остановилась, её глаза обежали собравшихся, словно она кого-то искала. Но, видимо, того, кто был ей нужен, среди гостей не оказалось. Она зябко обняла себя за плечи и уселась на свой золочёный трон, опустив глаза в землю. А вот отец Давидика так и не вернулся на своё место рядом с женой. Вместо этого он направился к двум коленопреклонённым пленникам.